Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

Нетрудно догадаться, что «замаскирован» Михаил Кольцов. Подтверждение нашел в воспоминаниях его брата, художника Бориса Ефимовича Ефимова. А при встрече с ним узнал и некоторые подробности.

В 1918 году в Киев, где жил тогда Михаил Кольцов, приехала Юренева с мужем, поэтом Александром Сергеевичем Вознесенским. Вскоре она его оставила и сошлась с Кольцовым. Ему тогда было всего 20, ей — уже 42 (помните у Радзинского — «роковая красавица»). Через несколько лет они расстались, сохранив добрые отношения....

На могиле Юреневой огромная, высотой около трех метров гранитная глыба конусообразной формы. А на ее вершине миниатюрная бронзовая фигурка женщины в рост. И хотя лица ее не видно, ощущение красоты полное.

Кто автор этого впечатляющего монумента, узнать не удалось.

(3-61-17)

На памятник, где похоронены Ульрих Василий Васильевич(1889-1951) и его жена Кассель Анна Давыдовна(1892- 1974), кто-то непозволительно «выплеснул» свои эмоции, нацарапав на стеле шестиконечную звезду — «Маген-Довид» и слово «Палач».

Акт этот, конечно, не что иное, как осквернение могилы, хулиганство.

Но нацарапанное, хотя его и пытались стереть, увы, не исчезло. И поэтому комментарий по существу становится нелишним...

Антисемитская «добавка» к тяжкому обвинению (палач) сама по себе омерзительна. А к тому же известная формула (по Высоцкому) — «евреи, все евреи» — тут неуместна, так как Ульрих и Кассель евреями вовсе не были.

...В карательных органах Ульрих начал служить еще в годы гражданской войны. А с 1926 и до 1948 — бессменный председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР, дослужился до генерал-полковника юстиции — выше звания просто не было.

В его лице Сталин нашел беспрекословного, рьяного, «творчески» активного исполнителя своей чудовищной репрессивной политики.

Ульрих был старательным помощником прокурора-злодея Вышинского в постановке всех сфальсифицированных судебных политических процессов.

Подпись Ульриха стоит под приговорами Тухачевскому, Примакову, Бухарину, Крестинскому, Раковскому, Рыкову... На смерть были отправлены тысячи ни в чем не повинных людей.

Из донесения Ульриха на имя Берии:

«За время с 1 октября 1936 по 30 сентября 1938 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР и выездными сессиями коллегий в 60 городах осуждено: к расстрелу 30.514 человек, к тюремному заключению — 5643. Всего 36.157».Так был ли Ульрих палачом?

Если применять это слово в его прямом смысле — называя так человека, который приводит в исполнение приговор о смертной казни, то ответ однозначный: нет, не был.

А по существу своих деяний? Ответ тоже однозначный.

(3-62-27)

Читаем на памятнике: Шелехес-Савельев Александр Савельевич(1889-1919).

Шелехес стал Савельевым еще юношей, когда решил посвятить свою жизнь борьбе за счастье трудового народа. И с этого пути уже не сворачивал. Участвовал в трех российских революциях, член РСДРП с 1910, стал председателем Хамовнического районного Совета рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов.

После смерти Савельева память о нем решили увековечить.

И надо же такое — в том самом районе, где он трудился, нашелся переулок, почти повторяющий фамилию героя — Савеловский. Так его когда-то назвали по фамилии одного из домовладельцев начала 18 века.

Переименование Савеловского в Савельевский прошло легко, почти незамеченным и «переучиваться» людям не пришлось.

Спустя еще несколько лет сочли, что слабо увековечили Савельева. Решили добавить.

Снова повезло — неподалеку нашлась улица, и опять Савеловская. Ясно, что именно она и стала Савельевской.

В перестроечные годы, когда возродился азарт обратных переименований, Савельевскому переулку пришел конец — ему дали имя «Пожарский». А вот Савельевская улица таковой и осталась.

(3-63-1)

Первым «врагом народа» среди авиационных спецов, которого в сентябре 1928 года посадили в Бутырскую тюрьму, был один из пионеров отечественного авиастроения Григорович Дмитрий Павлович(1883-1938), творец гидросамолетов, успешно применявшихся в 1-й мировой войне, человек, который еще в 1911 году начал издавать журнал «Вестник воздухоплавания»... Был к тому же силен физически: мог перекреститься двухпудовой гирей!

Очень скоро участь Григоровича разделили и другие, ни в чем не повинные авиационные специалисты. А через год в Бутырку посадили выдающегося авиаконструктора Н.Н.Поликарпова (о нем новелла «Почему Икар?»). И в тюрьме «собрался» мощный коллектив высококлассных специалистов.

Очевидно, это и осенило ОГПУ: зачем «вредителей» отправлять в лагеря, на неквалифицированную работу, когда можно «по месту жительства» создать авиационное конструкторское бюро!

И в Бутырках, в декабре 1929 года появилось тюремное «Особое конструкторское бюро». Главным этой первой в истории страны «шараги» назначили Григоровича, заместителем — Поликарпова. Задание выдали им крутое: к марту 1930 спроектировать истребитель, не уступающий лучшим иностранным образцам.

Проектирование шло успешно, и ОКБ перевели на территорию авиационного завода № 39, где предстояло завершить проект и за один месяц (!) построить самолет.

Точно в срок, в конце апреля 1930, на аэродром для испытаний выкатили истребитель, на хвосте которого красовались буквы «ВТ» — «внутренняя тюрьма» (гак называли ангар на территории завода, где жили арестованные и работало ОКБ).

Испытания подтвердили, что создан превосходный по своим характеристикам истребитель. И завод, даже не ожидая окончания всех проверок, начал серийное производство этих самолетов. Выпустили 800 таких машин под маркой И-5, которые более 10 лет находились на вооружении.

А «шарага» Григоровича-Поликарпова, преобразованная в Центральное КБ, получила новое задание: спроектировать целое семейство боевых машин.

Успех в создании истребителя И-5 был столь впечатляющим, что ЦИК СССР принял постановление «амнистировать всех инженеров и техников, приговоренных ОГПУ к различным мерам социальной защиты за вредительство и ныне добросовестно работающих в Центральном конструкторском бюро».

«Правда» 10 июля 1931 года напечатала это постановление, в котором читаем:

«...Амнистировать... с одновременным награждением:

а) главного конструктора по опытному самолетостроению Григоровича Дмитрия Павловича, раскаявшегося в своих прежних поступках и годичной работой доказавшего на деле свое раскаяние, — грамотой ЦИК Союза ССР и денежной наградой в 10000 рублей...».