Дмитрий Устинов - Во имя Победы

На следующий день я доложил И. В. Сталину, что завод-дублер по производству 20-мм авиационной пушки целесообразно разместить в Поволжье, вблизи одного из крупных авиапредприятий, на базе строящегося там газомоторного завода. Потребуется передать его наркомату вооружения в выделить дополнительно несколько тысяч строителей. О сроках ввода в строй и необходимом оборудовании попросил разрешения доложить позднее.

Вскоре было принято постановление ЦК партии и Совнаркома по этому вопросу. Я попросил моего заместителя по капитальному строительству Николая Дмитриевича Агеева выехать на место и возможно точнее определить объем, сроки, нужды стройки, организовать работы. С присущей ему энергией Агеев взялся за дело. Действенную помощь ему оказал обком партии. Вскоре строительство развернулось широким фронтом. Ежедневно на строительной площадке работало более пяти тысяч человек.

Возведение производственных корпусов продвигалось быстро. Один из них, площадью 13 тысяч квадратных метров, строители обязались сдать через две, а второй, примерно такой же, — через три недели. С оборудованием дела обстояли хуже. Подсчеты показывали, что новому заводу потребуется около полутора тысяч станков. Где их взять? Станкостроительные заводы, по существу, прекратили поставку станков. Часть их мы могли взять с предприятий нашего наркомата при условии передачи производства некоторых видов вооружения на другие заводы. По полностью удовлетворить потребности из собственных ресурсов мы не могли.

Об этом я и доложил И. В. Сталину в очередной раз.

Оп выразил удовлетворение темпами стройки и спросил:

— А какой выход со станками предлагаете вы?

— Нужно загрузить станкостроительные заводы по их прямому назначению. Не давать им посторонних заказов, пока они полностью не удовлетворят потребности оборонных заводов в станках.

Сталин тут же позвонил А. И. Микояну.

— Товарищ Микоян, — сказал он, — вот тут мы с товарищем Устиновым решаем вопрос о пуске очень нужного завода. Дело упирается в станки. Их нет. Прошу вас внимательно изучить этот вопрос и доложить о решении вместе с планом на четвертый квартал.

Несколько опережая события, замечу, что наше предложение было учтено в квартальном народнохозяйственном плане и это, конечно, сказалось на решении проблемы со станками. Но все же она в 1941 году стояла очень остро.

Чтобы решить ее, приходилось изыскивать и использовать любые возможности.

В этой связи вспоминается рассказ директора артиллерийского завода А. С. Еляна о том, как он и главный инженер завода М. 3. Олевский добывали станки в Туле. Узнав, что в труднейшей обстановке, в которой находится город, на ряде предприятий станки не используются, они обратились к секретарю Тульского обкома партии В. Г. Жаворонкову за разрешением взять их на артиллерийский завод. Жаворонков, возглавлявший городской комитет обороны, выслушал просьбу и спросил сердито:

— Послушайте, товарищи дорогие, да вы хоть знаете, что фашисты всего в нескольких сотнях метров, нас непрерывно обстреливают?

— Конечно, знаем. Но очень просим вас помочь. Станки, которые у вас сейчас не задействованы, прямо-таки позарез нужны для производства пушек.

— А вы сумеете их вывезти? — несколько остыл Жаворонков. В это время его, видимо, отвлек звонок другого телефона. Жаворонков отдал какие-то распоряжения, а затем возвратился к прерванному разговору:

— Вы меня слушаете?

— Да, да!

— Так вот, раз надо, значит, дадим. — И словно еще раз подтверждая мысль, высказанную в разговоре с тем, кому он только что отдавал распоряжения, Жаворонков отчеканил: — Тульский пролетариат не позволит фашистам войти в Тулу. Не позволит! Так что приезжайте и берите станки. Туляки вам помогут погрузить и отправить. Пусть наши станки служат общему делу. Давайте побольше пушек. На заводе старые тульские станки были модернизированы и впоследствии успешно использованы и как операционные, и как база для создания специальных и агрегатных станков.

Но вернусь к разговору в кабинете Сталина.

— Станки вы получите, — сказал он, переговорив с А. И. Микояном. — А сколько вы рассчитываете давать пушек в месяц?

— Две тысячи, товарищ Сталин.

— Сегодня, я думаю, с этим можно согласиться. Но производство нужно обязательно наращивать. Наши возможности по выпуску самолетов растут.

Представленный мною проект постановления ГКО Сталин оставил у себя. На следующий день проект был утвержден.

А уже в третьем квартале 1941 года новый завод начал выпускать продукцию.

В такие же сроки вводились в строй и другие заводы, создавались новые производства на базе предприятий, выпускавших до войны мирную продукцию. В результате за второе полугодие 1941 года в три раза увеличилось количество заводов, производивших стрелковое оружие, в два с половиной — патроны, в пять раз — минометы.

Важное значение для создания новых производств в короткие сроки имело то, что еще в предвоенное время промышленность вооружения в соответствии с установками партии развивалась комплексно и, в частности, имела свою собственную прочную металлургическую базу. У нас было мощное и всесторонне развитое производство специальных высококачественных орудийных сталей, специального профильного и листового проката, кузнечно-прессовое оборудование, приспособленное для сложной обработки металлов. По существу, крупные артиллерийские и оружейно-пулеметные заводы олицетворяли собой объединения металлургии и машиностроения, обеспечивавшие широкомасштабное производство поковок, штамповок и других металлургических заготовок. А это — важнейшая предпосылка высокой мобилизационной готовности промышленности вооружения, наращивания выпуска ее продукции.

Но сама по себе материально-техническая база, как бы прочна и развита она ни была, не в состоянии обеспечить успех. Главной, решающей силой производства выступают люди. И прежде всего благодаря их самоотверженному труду обеспечивался нарастающий выпуск продукции для фронта. Иван Дмитриевич Михайлов, возглавлявший партком завода «Большевик» в 1941–1943 годах, человек обстоятельный, знающий цену слову и многое повидавший на своем веку, как-то рассказал мне о таком случае. Приехала в конце 1942 года на завод делегация воинов Волховского фронта. Они побывали в сборочном, ведущем механическим, сталефасовочном, прокатном и кузнечном цехах, беседовали с рабочими. Многие из воинов еще совсем недавно тоже трудились у станков, прессов, имели дело с обработкой металла. И потому разговор был заинтересованный и обоюдопонятный. Перед расставанием один из гостей сказал:

— Вот говорят, что вы работаете в тылу… Какой же это тыл? То и дело бомбежки, артобстрелы. Холод до костей дерет — вон фашист каких дыр понаделал в крыше да стенах. О еде и одежке тоже говорить нечего. А работаете вы и день и ночь несмотря ни на что. Так что какой же это тыл? Не похоже! Верно, товарищи? — Он повернулся к сослуживцам, и те согласно загудели. — Право слово, вовсе не похоже. У вас такой же фронт, да, пожалуй, еще и посложней, чем у нас.