Рихард Зонненфельдт - Очевидец Нюрнберга

Одним из первых свидетелей обвинения был Отто Олендорф, командир айнзацгруппы, эсэсовского формирования при немецкой армии. Айнзацгруппы создавались с целью отлавливания и казни евреев в завоеванных восточноевропейских странах. Олендорф рассказал, как трудно было его людям убить 90 тысяч евреев, по нескольку дюжин за раз в первый год действия его группы. Он рассказал, что они переделали грузовики: вывели выхлопной газ внутрь фургона и возили жертв, пока те не умрут. Потом их хоронили в общих могилах. Был и другой метод: заставить жертв самих выкопать ров, а потом выстроить их в ряд и расстрелять в затылок, чтобы они упали в могилу, которую вырыли сами для себя. Делать это день за днем его людям было еще труднее, пожаловался Олендорф.

Мои незначительные обязанности в зале суда оставляли мне много времени, чтобы наблюдать за подсудимыми. Некоторые из них были в приятельских отношениях между собой, а от Штрейхера, порнографа-антисемита, шарахались все. Было видно, что Геринг снова пытается доминировать среди этих бандитов, своих собратьев по скамье подсудимых. Рабское послушание диктатору создало им эту – последнюю – известность в ярких лучах света в зале суда. Во время шокирующих признаний Геринг строил гримасы и разглядывал женщин в зрительном зале и время от времени подмигивал мне.

Когда в зале нюрнбергского суда продемонстрировали киносъемки из лагерей смерти, в том числе расправу над детьми и женщинами, обычно мертвую тишину нарушили возгласы и рыдания, даже со стороны некоторых подсудимых. Когда опять зажегся свет, люди в зале были так потрясены, что потребовался перерыв, прежде чем заседание продолжили. Но только не для Геринга. На этот раз я услышал его слова, что все эти съемки – просто пропаганда, как та пропаганда, которую Геббельс делал для нацистов. Как будто холокост – плод фантазии.

Найти защитников для подсудимых было нелегко. Адвокаты из известных нацистов были исключены, а других выдающихся немецких юристов гитлеровский режим не поощрял. Тем не менее даже в хаосе послевоенной Германии отыскались две дюжины защитников, причем трибунал помог установить некоторых лиц, не стремившихся возложить на себя эту обязанность. Защитники варьировались по качеству от ловких и умелых адвокатов до настоящих олухов.

Конечно, задача перед ними стояла невозможная. Деяния их подзащитных не вызывали никаких сомнений, а постоянные ссылки на незаконность процесса отклонялись.

Я наблюдал, как первый обвиняемый поднялся для дачи показаний. Ему дали два дня, чтобы подготовить выступление в свою защиту. После того как он попал в нюрнбергскую тюрьму и его допросил Джон Харлан Амен, он понял, что к нему будут относиться как к главному военному преступнику. Его поведение стало поведением человека, который знает, что его казнят. И тогда он решил стать мучеником во имя национал-социализма.

Судьи позволили Герингу похваляться со свидетельской скамьи тем, как нацисты пришли к власти, что подтвердило его роль главного участника нацистского заговора. Как ясно вспомнился пожар в рейхстаге меньше тридцати дней спустя после назначения Гитлера канцлером, арест противников нацизма, последующий бойкот еврейских предприятий, отстранение евреев – судей и учителей и увольнение евреев-врачей из немецких больниц! А в 1935 году Геринг, будучи председателем рейхстага, объявил, как уже говорилось, знаменитые Нюрнбергские расовые законы, которые лишили евреев в Германии гражданских прав. Он представлял себя человеком, которому Гитлер обязан всеми своими победами в ключевых событиях, последовавших после нацистского заговора. Однако не упомянул ни о том, как нагло пытался прибрать к рукам всю исполнительную власть, став военным министром, ни о своей опале, когда люфтваффе потерпели поражение от британских ВВС, а позднее показали свою неэффективность в битве за Сталинград. Он не рассказал и о том, как Шпеер, будучи министром вооружений, лишил его всех полномочий самодержца немецкой экономики. Эти помехи вывели на первый план Гиммлера, Геббельса и Бормана, где раньше царил Геринг, которого Гитлер после 1941 года оставил с его титулами, но практически без власти.

(Диктатура опирается как минимум на три важные функции: пропагандистскую машину, которая поддерживает в народе энтузиазм или, по крайней мере, спокойствие; партийную организацию, осуществляющую управление; и тайную полицию, которая выкорчевывает и устраняет оппозицию. У Гитлера был Геббельс, мастер большой лжи; Борман, руководивший НСДАП; и Гиммлер, заведовавший гестапо и концентрационными лагерями. Эти трое управляли Германией за Гитлера начиная с 1941 года, и Гитлер, веря в свой военный гений, буквально все время проводил на войне.)

Во время перекрестного допроса Джексон начал неплохо для обвинения, и это устраивало и Геринга. Вот несколько примеров:

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Желают ли главные обвинители произвести перекрестный допрос?

СУДЬЯ ДЖЕКСОН. Возможно, вы осознаете то, что вы единственный оставшийся в живых человек, который может рассказать нам о действительных целях нацистской партии и о работе руководства внутри партии?

ГЕРИНГ. Да, я это ясно сознаю.

СУДЬЯ ДЖЕКСОН. Вы с самого начала вместе с теми, кто сотрудничал с вами, намеревались свергнуть и затем действительно свергли Веймарскую республику?

ГЕРИНГ. Что касается лично меня, то это было моим твердым решением.

СУДЬЯ ДЖЕКСОН. После того как вы пришли к власти, вы, для того чтобы удержать власть, запретили все оппозиционные партии?

ГЕРИНГ. Мы считали необходимым не допускать в дальнейшем существования оппозиций.

Однако позднее Джексон, зачитав документ, переведенный отделом переводов американского обвинения, хотя я сам никогда его не видел, обвинил Геринга, что тот отдал приказ об «освобождении» Рейнской зоны в нарушение Версальского договора. Геринг попросил показать ему немецкий документ и объяснил, что он имел в виду очистку Рейна ото льда! Джексон сел в лужу. Другой, гораздо более серьезный промах случился, когда Джексон не смог заставить Геринга признать, что тот издал «Приказ об окончательном решении еврейского вопроса», как на жаргоне нацистов назывался геноцид евреев. Я сунул ему под нос протокол досудебного допроса, где полковнику Амену удалось после многократного отпирательства зафиксировать, что Геринг подписал приказ о геноциде. Когда Джексон принялся настаивать, чтобы Геринг признал или отверг этот документ, судьи, вероятно подозревая еще одну ошибку вроде той со льдом на Рейне, отклонили вопрос Джексона и дали Герингу возможность «объяснить».

Судьи так старались представить себя справедливыми по отношению к Герингу, что Джексон потерял самообладание. Он так и не смог прижать Геринга приказом об истреблении евреев. Я был страшно разочарован, что этот уничтожающий документ, добытый на допросе полковником Аменом, который я переводил, не вошел в протокол процесса.