Лаврентий Гурджиев - Сталин шутит…

– За вашу честность, товарищ Бенедиктов!

Чокнулись, выпили. Сталин махнул рукой:

– Идите, завтра ко мне придете в это же время.

Это не столько по-своему смешная история о том, как министр сельского хозяйства вывернулся из опасной ситуации. Это, если хотите, стиль сталинской работы с кадрами. Особенно, если учесть, что позже история получила продолжение… Через какое-то время Маленков и Хрущев поставили вопрос о снятии Бенедиктова с должности министра сельского хозяйства. Сталин почитал их обстоятельную бумагу, похмыкал и произнес:

– Нет, Бенедиктова мы освобождать не будем.

Помолчал и добавил:

– Он честный человек!

Случай из той же серии.

В свободное от службы время один из охранников Сталина встретил друга, и они отметили это событие коньяком. Потом не нашли ничего лучше, как запить пивом. После чего охранник простился с другом и сел в трамвай. Там его развезло. Бдительные пассажиры, видя хмельного гражданина с торчавшей из-под пиджака кобурой, вызвали милицию.

Короче, охранник получил предписание явиться куда следует. Схлопотал проработку и строгий выговор. Однако ему пришлось еще раз испытать стыд.

Прошло несколько дней и однажды, когда охранник дежурил на дорожке сталинской дачи, там появился Иосиф Виссарионович. Медленно гуляя и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал как бы в пространство:

– Пей, да дело разумей.

Дошел до конца дорожки, вернулся и снова поравнялся с чекистом. Укоризненно посмотрел на него:

– Какой же дурак запивает коньяк пивом…

Тени сомнения нет в том, что больше этот чекист напитки не смешивал, да и вообще стал умеренным в потреблении спиртного.

Был период, тогда Сталин очень долго работал на даче и никуда не выезжал. Сильно уставший, он вдруг решил проехаться по Москве. Сопровождавшему охраннику начальство строго наказало запоминать все, что товарищ Сталин скажет. Когда вернулись, сопровождавшего спросили:

– Ну, как?

– Все время молчал.

– Может, все-таки хоть что-нибудь сказал?

– Кажется, одно слово только – «шпил»… Я не понял.

– Где он это сказал?

– Когда проезжали Смоленскую площадь.

В это время на Смоленской строили высотное здание, в котором впоследствии разместилось министерство иностранных дел. Все семь построенных в Москве сталинских высоток являли собой не только способности и возможности архитекторов и строителей, но также высокий вкус вождя. Сталин лично рекомендовал придать зданиям башенный стиль, который прекрасно вписывался в облик столицы.

На следующий день после того, как Сталин произнес загадочное слово «шпил», оно было «расшифровано». Собрали архитекторов и строителей и объявили: венчать здание должен строгий шпиль. Он, кстати, поначалу не планировался, но по завершении строительства здание от него только выиграло.

В старости у любого возникают проблемы с зубами. На обеде у Сталина в качестве десерта были поданы груши. Они показались ему чересчур твердыми.

– А мягких нет?

– Нет, товарищ Сталин…

– У меня дома мягкие, – похвалился Берия.

– Поезжайте к нему и заберите все, – велел Сталин.

Поехали, забрали, привезли. Груши оказались такими же самыми.

С укоризной глядя на Лаврентия Павловича, Сталин припечатал его всего одним словом:

– Очковтиратель!

Один из крупных хозяйственных руководителей был вызван в Кремль «на ковер». Сидит в приемной. Перегруженный делами и запоздавший, Сталин спрашивает его:

– Вы что здесь делаете?

– Жду, чтобы Вы меня выслушали, товарищ Сталин.

– Что? Тоже мне соловей нашелся… Мы вас не слушать, а ругать будем.

В трудные послевоенные годы в Мурманске было холодно и голодно. Из-за низкой покупательской способности населения на полках магазинов и складов пылились товары повседневного спроса.

Секретарь Мурманского обкома партии В.А. Прокофьев принял решение: снизить цены на 20 %. Все быстро раскупили. Прокофьеву вечером позвонили из Москвы. Это было ожидаемо. Неожиданным оказалось то, что заседание Политбюро, где будет слушаться его вопрос, назначено на завтра на 12.00. Транспортное сообщение в те времена тоже было худым. Погода стояла нелетная. Чтобы большевик не нашел выхода? Прокофьев обратился к военным и успел прибыть в столицу к положенному сроку на бомбардировщике.

Сталин спросил:

– Как вы посмели без разрешения, самоуправно снижать цены?

Прокофьев честно и смело отвечал:

– У нас тяжелое положение. Продовольствия мало, топливо не выделено, город недоедает, замерзает. Хотелось помочь населению. Если бы я не снизил цены, товары бы сгнили на полках.

Сталин обратился к ответственным лицам за подтверждением сказанного. Выяснилось, что все – правда: фонды были исчерпаны, склады затоварены…

– Вопрос ясен, – подвел итог Сталин. – Товарищ Прокофьев человек инициативный, не боится брать на себя ответственность. Это хорошо. – Подождал и с неподражаемой интонацией прибавил:

– Однако за ним нужно присматривать, не то он по своей инициативе еще войну кому-нибудь объявит.

Мало того, что Председатель Верховного суда СССР И.Т. Голяков опоздал на совещание, он еще сидел и все время улыбался.

– Почему вы беспричинно улыбаетесь? – спросил Сталин.

– Да анекдот я сегодня услышал – смех разбирает…

– Расскажите его нам тоже.

– Не могу, товарищ Сталин, – сразу посерьезнел Голяков. – Только что Верховный суд оставил в силе приговор за этот анекдот – пять лет.

Сергей Иванович Кавтарадзе был известным грузинским большевиком, после революции занимал в республике ответственные посты. Но выступил против Сталина, примкнул к левой оппозиции, за что не раз арестовывался и был исключен из партии. В 1940 году его восстановили в рядах ВПК(б). Но он долго оставался не у дел. Занимал с женой комнату в коммунальной квартире, где сосед постоянно ругал его: «А свет надо выключать!», «А ведро с мусором надо выносить!», «А пол надо вытирать!». И тут телефонный звонок.

– Серго, ты живой? Кто говорит? Лаврентий говорит.

– Здравствуйте, Лаврентий Павлович.

– Как не стыдно – просто Лаврентий… Забыл старых друзей, не звонишь, не заходишь. А мы сидим, вспоминаем, товарищ Сталин спрашивает «где наш Серго»? Приезжай, я за тобой машину послал.

Вскоре Кавтарадзе оказался за одним столом со Сталиным и Берия. Поговорили и, хотя было поздно, Сталин вдруг предложил:

– Поедем к Серго, посмотрим, как он живет. Возьмем бутылочку вина и тихо, скромно посидим.

Кавтарадзе позвонил, дверь открыл его скандальный сосед, который начал с порога: