Лаврентий Гурджиев - Сталин шутит…

Когда какого-нибудь отпетого сталиноненавистника спрашивают, как он представляет себе вождя и его рабочий день, то рисуются неповторимый облик и неподражаемая картина. (Психиатрия отдыхает.)

С утра рябой, сухорукий карлик позвонил по телефону в Берлин и долго любезничал с Гитлером. Делился с ним опытом ловли блох в своих усах и сионистов в своей стране. Гитлер радовался, что вместо умных еврейских полководцев, теперь Красную армию возглавили одни бездари вроде Жукова, и обещал не медлить с нападением. Затем оба палача продолжили работу: первый – над планом «Барбаросса», второй – над пятилетним планом лагеризации страны. Отметив на гулаговской карте места для ста тысяч лагерей и для захоронений ста миллионов трупов, главарь трусливой кремлевской шайки пошел в персональную столовую обедать. Там наготове уже стоял Берия с опахалом из трусов изнасилованных им женщин. Главарь заказал Хрущеву, исполнявшему роль официанта, младенцев жареных на вертеле. (Хрущев подавал и плакал.) Похрустел аппетитными косточками и запил любимое блюдо стаканом крови Троцкого. Доставленная на подводной лодке из Мексики и замороженная впрок, она для маскировки хранилась в бутылках из-под грузинских вин. Жирными руками подписал прямо в столовой проект постановления об организации еще одного голодомора на Украине. Сказал поварам: «Спасибо, все было вкусно, вас всех арестуют завтра». Вернувшись в кабинет, приказал продажному еврею Кагановичу высечь наркома иностранных дел Молотова за то, что тот позорит партию, потому что женат на еврейке и позорит страну, потому что заикается. Слушая крики наказуемого, курил папиросы «Герцеговина Флор», которые тушил о лоб наказывающего. Начертал положительную резолюцию на коллективном заявлении от группы старых большевиков с просьбой расстрелять их по собственному желанию. К вечеру вспомнил о гордых пленных поляках. Их, пся крев, полагалось оставить на потеху немцам, но лишить себя и садистов-чекистов удовольствия всадить им пули в затылки, он так и не смог…

Придумывая провокационные ситуативные анекдоты, противники Сталина убедились, что, например, в среде компьютерщиков их провокатура не проходит.

Программиста спрашивают:

– У вас задание убить сидящих вдвоем Сталина и Билла Гейтса. А в пистолете всего один патрон. Как вы поступите?

– Конечно, прикончу этого сукина сына – Гейтса!

– А вдруг в кармане случайно завалялся еще один патрон?

– И второй пригодится – для контрольного выстрела в голову.

Вариант провокационного тестирования:

Компания сидит та же, но молодому хакеру в руки вручают автомат Калашникова, но без единого патрона в магазине. «Мои действия? – спрашивает он. – Свалю Гейтса на пол и – прикладом его, прикладом, пока мозги ублюдку не вышибу!» – «Ну, а дальше?» – подталкивают испытуемого к желанному для испытателей ответу. «А что дальше? Поблагодарю товарища Сталина за автомат, который и без патронов хорош» [37].

– Эта эффективнейшая антивирусная программа напомнила мне Сталина, который говорил, что нет человека – нет проблемы. Вот и здесь, нет вируса – нет проблемы.

P.S. Богу божье, а компьютерщику компьютеровое. Не произносил никогда Сталин этих слов в связке человек – проблема. Нет на этот счет ни одного убедительного свидетельства у тех, кто любит ссылаться на данное высказывание, приписывая его вождю. А в остальном верно: нет антисталинистов – нет вирусов. Особенно в обществе.

Два компьютерщика беседуют:

– Если представить историю нашей страны в виде компа, то это – штука с многоядерным процессором.

– Да. Тогда Сталин в ней реально большой жесткий диск, а ВКП(б) – уникальное программное обеспечение.

Программист заходит к коллеге, а у того шум и гам. «Отдел раскололся: одни за Сталина, другие против», – пояснил коллега. «Конфликт версий», – понимающе говорит программист.

Патологический антисталинист, Саакашвили не собирался захватывать Южную Осетию. Он спланировал войну с Россией с единственной целью: чтобы русские самолеты разбомбили высокий и прочный гранитный памятник Сталину в Гори. Не вышло.

Притча-загадка: назовите, кем были эти грузины?

И приблизился сын грузинского народа к распятому Христу и воздел руки, и сказал: «Я счастлив лицезреть тебя, но ответь мне, в чем еще мое счастье?» И ответил Иисус, посланец божий:

– Твое счастье в том, что ты поднял державу из руин, провел индустриализацию и коллективизацию, победил врагов святой земли, восславил честность, укрепил плоть и дух людей, убедив их поверить в тебя и в себя.

И приблизился другой сын грузинского народа к распятому Христу и воздел руки, и сказал: «Я счастлив лицезреть тебя, но ответь мне, в чем еще мое счастье?» И ответил Иисус, посланец божий:

– Твое счастье, политический педераст, что мои руки гвоздями прибиты, а то удавил бы тебя за то, что ты проворовался, вогнал республику в разруху и нищету, развязал братоубийственную войну с осетинами и абхазами, замордовал народ, подставил задницу америкакерам…

Анекдоты об исторических личностях, считал А.С. Пушкин, могут больше и точнее рассказать о времени, нежели труды самых добросовестных историков. Спорно, но рациональное зерно в этом присутствует. В меньшей степени слова поэта относятся к частушкам. А ведь их можно назвать рифмованными анекдотами и притом самыми лаконичными. Незатейливые, даже простецкие по форме, с легко усваиваемым содержанием, они полюбились народу. Почему? Потому что сам народ их и породил. Как же не любить собственное дитя.

Частушка распевалась зачастую на два голоса. То есть не была музыкально однообразной, хотя наиболее ходовыми были всего два-три мотива. Меняя нехитрый мотивчик, исполнители добивались большей выразительности текста.

Частушечных текстов с положительным образом Сталина неимоверное количество. Но чисто юмористических относительно немного. Принцип поиска и отбора в бескрайнем частушечном море у меня был тот же: от серьезного к смешному и от смешного к серьезному. Большинство частушек не имеют конкретного автора, являются народным творчеством. Чего опять-таки не скажешь о частушках антисталинских, коих, естественно, я почел за благо сдать в виртуальную макулатуру. Попались бы на бумаге – поступил бы так же. Здесь опять пришлось столкнуться со знакомым почерком литературных аферистов, переделывавших просталинские частушки в антисталинские.

Частушка наивна, но искренна. Даже скабрезная. Чересчур скабрезные я не включил в это Приложение. Может, не все они блещут настоящим юмором, но улыбку вызывают однозначно. Наверняка нашел не все, что пригодно для напечатания. И могу засвидетельствовать, что даже в хрущевское время их распевали взрослые и дети.