Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора

Таблица 55

Некоторых из своих юных наследниц Мария Федоровна стремилась облагодетельствовать. Так, своей «европейской» племяннице Екатерине, «которой я интересуюсь в настоящее время в особенности, так как она несчастлива», императрица завещала достаточно дорогую вещь: «Привеску к ожерелью с гранатами, которую прошу осыпать бриллиантами так, чтобы ценность ее доходила до 10 000 руб.».

Остальные ювелирные вещи носили исключительно памятный характер, и бо́льшая их часть теряется в последующие годы. Часть из этих вещей хранится по сей день в Галерее драгоценностей Государственного Эрмитажа. Например, среди этих вещей имелась группа мемориальных драгоценностей, к которым приложили руку сами императрицы Екатерина II и Мария Федоровна: «Портрет покойного императора Александра, гравированный мною» [683]; «Медальон, осыпанный бриллиантами, с бумажными каме, работы покойной императрицы Екатерины (в настоящее время он без бриллиантов, которые оправлены теперь с гранатом и которые следует снова вставить)»; «Медальон с портретом покойного императора Павла, сделанным из воска по камню, гравированному мною»; «Медальон с оттиском портрета сына моего, императора Александра, гравированного мною» [684].

Портреты великих князей Александра и Константина Павловичей. Великая княгиня Мария Федоровна. 1791 г. Агат-оникс, золото. Подарок Екатерине II от великой княгини Марии Федоровны

Портрет великого князя Павла Петровича. Великая княгиня Мария Федоровна. 1790 г. Агат-оникс, золото. Подарок Екатерине II от великой княгини Марии Федоровны

В отдельных записях Мария Федоровна подчеркивает, что эта вещь была куплена «на мои собственные деньги». Под «собственными деньгами» имеется в виду годовое жалованье, которое выплачивалось Марии Федоровне из Государственного казначейства сначала как цесаревне, а затем как императрице. Так, Мария Федоровна завещала своей дочери, великой княгине Марии Павловне (Веймарской), «мой прелестный рубин, купленный в 1806 г.».

Среди памятных вещей было много изделий «с волосами» или «из волос». Это давняя европейская традиция, восходящая к раннему Средневековью, была востребована при Российском Императорском дворе. Например, Александре Федоровне был завещан «золотой браслет с волосами генерала Ламсдорфа». Следует пояснить, что граф Матвей Иванович Ламсдорф был воспитателем Николая I (когда маленький Николай проявлял упрямство, его воспитатель считал себя вправе приложить будущего монарха головой о стену). Дочь Николая I, великая княгиня Ольга Николаевна получила от бабушки «браслет с волосами ее брата и с изображением его имени, сделанным из цветных камней». Под «братом» имелся в виду будущий Александр II. Горничной Марии Федоровны подарили «золотой медальон для волос с вензелем «M.F.» из голубой эмали; волосяные серьги в виде маленьких шариков».

Мемориальные медальоны императрицы Елизаветы Алексеевны. 1827 г. Золото, стекло, волосы; полировка, гравировка

Среди завещанных «пустяков» значились и многочисленные лорнеты. Как известно, Мария Федоровна и ее старший сын император Александр I были близоруки и пользовались лорнетами. Их накопилось достаточно много. Так, свою «золотую лорнетку с перламутром» она оставила великому князю Константину Павловичу, ему же досталась «лорнетка покойного императора Александра» [685].

Как это ни странно сегодня, но в числе подарков было много предметов личной гигиены: либо в виде зубочисток, либо ящичков к ним. При этом зубочистки оставлялись на память не только родным, но и двум зятьям Марии Федоровны. Император Николай I получил «футляр с зубочисткой, бывшей первой игрушкою императора Александра и его братьев и сестер», а его младший брат Михаил – «футляр с зубочисткою его покойного отца» [686].

Трем наследницам Мария Федоровна оставила орденские знаки Св. Екатерины: внучке Марии Николаевне достались «орденские знаки Св. Екатерины покойной великой княгини Александры»; другая внучка, великая княгиня Ольга Николаевна, получила «орденские знаки св. Екатерины покойной Елены Павловны» и невестка Марии Федоровны, великая княгиня Елена Павловна, получила «орденский крест св. Екатерины, возвращенный после смерти моей матери, который император Павел благоволил подарить мне».

Среди вещей, распределенных Марией Федоровной, были и вещи, не имевшие «рыночной цены», но дорогие императрице. Среди них: «железная цепь и медальон с портретом покойной королевы Прусской» и «флакон в футляре из оленьего рога, который я часто употребляла». Эти вещи оставлялись императрице Александре Федоровне. К этим предметам можно отнести и рисунки, как самой Марии Федоровны, так и ее дочери Анны Павловны. Мария Федоровна своим творческим наследием распорядилась оптом: «Предоставляю каждому из моих детей выбрать себе один из моих рисунков или картину, писанную мною, из тех, которые находятся в Павловске…».

В завещании указывались вещи с трагической историей. Великий князь Константин Павлович получил от матери «постель покойного отца его, императора Павла, которую я всюду вожу с собою, а равно его одежду, сапоги, белье, его шпагу, трость, шляпу и его портрет, написанный мною и висящий возле его кровати в Павловске. После его смерти все эти вещи должны быть возвращены в Гатчино». Требование императрицы выполнили, и в 1831 г. постель Павла I перевезли в Гатчину. Там смертная постель императора, застеленная простынями, запятнанными кровью убитого самодержца, хранилась, по крайней мере, до 1917 г. (скорее всего – до 1941 г.). Несколько поколений молодых великих князей ходили смотреть на эту кровать, и для них эти заляпанные кровью простыни были нагляднее любого учебника истории, демонстрируя риски их «профессии». Сегодня сапоги, носовой платок и еще несколько предметов из гардероба Павла I выставлены в его кабинете в Гатчинском дворце.

Этот пункт завещания Марии Федоровны наглядно показывает, какие «скелеты в шкафу» имелись в императорской семье. Конечно, Мария Федоровна прекрасно знала, что ее старший сын Александр I, дав согласие принять трон в марте 1801 г., фактически убил – конечно, чужими руками – собственного отца. При этом, по легенде, другой сын, Константин, заявил, что никогда не примет трон, залитый кровью отца. Так и случилось в декабре 1825 г. В этом контексте пункт завещания императрицы становится более понятен.