Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора

Следует подчеркнуть, что экспонаты из личных покоев императорской семьи продолжали периодически поступать в Галерею драгоценностей Императорского Эрмитажа вплоть до 1917 г. Например, одним из таких экспонатов могла со временем стать «маленькая серебряная каретка, запряженная четверкой цугом, каковая двести с лишком лет тому назад принадлежала ребенку, Петру Великому». Эту «каретку» подарил цесаревичу Алексею князь Лев Сергеевич Голицын в Крыму летом 1912 г. Как отметил мемуарист: «Вещице этой цены не было» [382]. Отметим, что еще в 1880-х гг. князь Голицын передал в Эрмитаж огромную коллекцию редких вещей, из которых в Галерею драгоценностей попали 62 предмета.

Накануне Первой мировой войны коллекция Галереи драгоценностей подверглась реорганизации. Часть вещей передали в другие отделения Эрмитажа, но вместе с тем из других отделений в Галерею драгоценностей передавались вещи по профилю коллекции. Например, из Зимнего дворца поступили вещи, принадлежавшие Николаю I и императрице Александре Федоровне (634 предмета), камеи из Античного отделения (589 единиц), ордена из Монетного отделения (244 предмета).

В то же время Галерея драгоценностей пополнила свое собрание за счет уникальных частных коллекций. Например, в 1910 г. в Галерею драгоценностей поступила часть огромной коллекции вещей умершего великого князя Алексея Александровича (448 предметов), чей художественный вкус высоко оценивал К. Фаберже. В этом же году в Галерею поступила коллекция великого князя Сергея Александровича [383]. Поскольку значительная часть этих коллекций состояла из уникальных ювелирных изделий, то «при всех важных случаях, для точного определения драгоценных камней, мы пользовались экспертизой Придворного ювелира А.К. Фабереже-сына». [384]

В 1913 г., впервые с 1859 г., прошла проверка имущества Галереи драгоценностей. Дело в том, что все старшие хранители (А.А. Куник, барон Г. Ливен, барон Б.В. Кене) передавали собрание Галереи «без всякой проверки». Подчеркнем, что собрание не проверялось 54 года. Каковы были утраты? Судя по материалам рапорта старшего хранителя барона Фелькерзама, в 1913 г. «не нашли 11 вещей».

Как правило, пропавшие вещи были малоценны, например «очень маленькая корзиночка из вишневой косточки». По оценке А.Е. Фелькерзама «настоящую ценность» из пропавших вещей представляли «только зеркало и перстень». Барон Фелькерзам попытался определить судьбу пропавших вещей. По его мнению, ряд вещей «пропал», поскольку какие-то вещи из Галереи передавались в другие дворцовые установления «без указания в описях». Например, так две скрипки оказались в Музее придворного оркестра. Что-то украли, например «изображения из мозаики (4 шт.)» в 1864 г. и одно «изображение из воска» в 1869 г., об этом имелись рапорты. Часть вещей оказалась поломана, в Галерее хранилось «большое число обломков от различных вещей».

Вместе с тем при проверке выяснилось, что в Галерее драгоценностей хранились сотни вещей, не внесенных в опись 1859 г. Таких вещей оказалось 657, из которых 490 предметов было «совершенно неизвестного происхождения». В результате разысканий установили, что в числе 490 предметов значатся 62 предмета из коллекции князя Голицына. Надо заметить, что такой «дебет – кредит» впечатляет: 11 пропавших вещей против 657 предметов, не внесенных в опись 1859 г.

Тогда же в 1913 г. приняли решение о передаче в Галерею драгоценностей, фарфора и серебра Высочайшего двора. Это были те предметы, которые по приказанию императора Александра III собрали для так называемого «музея» в Зимнем дворце. Например, в «Ведомости золотых и серебряных вещей, находящихся в музее Зимнего дворца» (1898 г.), упоминаются следующие золотые вещи: «тарелка 8-гранная» (№ 71) весом в 1 фунт 49 золотников; «блюдо рукомойное, продолговатое пробы 86» весом в 5 фунтов 35 золотников; «подносик 8-угольный на ножках с 6 чарочками» весом в 2 фунта 24 золотника; «подносное блюдо от камердинера Михайлова в 1764 г. пробы 78, продолговатое, местами золоченое» весом в 6 пудов, 6 фунтов и 20 золотников [385].

Судя по описям, в этом «музее» Александра III собрали ценнейшие вещи, преимущественно восходившие ко временам Екатерины II. Но в собрании было много вещей и Петровского времени. Например, золоченый рукомойник из «Английского сервиза» [386].

От времен Анны Иоанновны остались отдельные вещи из «Французского сервиза», привезенного из Риги в 1732 г. К царствованию императрицы «зраку престрашного» относились и два так называемых «Новых сервиза». Первый «Новый сервиз» (проба 89) сделал в 1739–1740 гг. в Петербурге мастер Иван Либман [387]. Второй «Новый сервиз» поступил в Сервизную кладовую в 1740 г.

Своеобразным памятником временам императрицы Елизаветы Петровны стал «Рижский сервиз», от которого остались четыре «судка хрустальных, с серебряными поддонами, ручками и рульцами» (7 фунтов 68 золотника). Этот сервиз прислал из Риги герцог Курляндский в 1742 г. [388]

Основу собрания составляли «останки» некогда знаменитых екатерининских сервизов. В свое время, когда по распоряжению Николая I чистили запасники Эрмитажа, эти сервизы отправили в переплавку и от них сохранились только отдельные вещи.

К началу XX века остались разрозненные вещи от «Парижского сервиза», поступившего в Зимний дворец в 1764 г. из Государственной коллегии иностранных дел. От «Орловского сервиза», купленного у князя Г. Орлова в 1785 г., остались два «чайника для воды чеканные с крышками и подъемными ручками» (серебро, изнутри вызолоченное 91 пробы) весом по 3,5 фунта. От «Казанского сервиза» остались две «передачи бутылочных незолоченых» (12 фунтов 77 золотников) и две «передачи рюмочных незолоченых» (11 фунтов 13 золотников). Также упоминаются «останки» «Ярославского» и «Тульского» сервизов.

Напомним, что этот «музей» Александра III возник не на пустом месте. Еще будучи цесаревичем, великий князь Александр Александрович составил значительную коллекцию в Аничковом дворце. После его смерти, коллекция «разошлась» по различным петербургским музеям [389].

Поскольку «музей» Александра III в Зимнем дворце ликвидировался, а его вещи передавались в Галерею драгоценностей, то на их основе планировалось создать в Императорском Эрмитаже фарфоровую галерею и галерею серебра [390].

При всем этом следует иметь в виду, что, несмотря на статус государственной собственности экспонатов Императорского Эрмитажа, российские монархи довольно свободно оперировали его фондами. Предметы из коллекции Императорского Эрмитажа периодически использовались в качестве государственных подарков на высочайшем уровне. Например, в 1902 г. Николай II распорядился передать в качестве высочайшего подарка в коллекцию королю Италии «11 разновидностей генуэзско-крымских серебряных алеров XV в.» [391], хранившихся в отделе нумизматики.