Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора

Возвращаясь к истории формирования ювелирной коллекции императрицы Александры Федоровны, отметим, что все обязательные шаги в формировании коллекции были сделаны. Например, в день свадьбы, который был и днем ее рождения (1 июля), она «получила прелестные подарки, жемчуг, брильянты; меня все это занимало, так как я не носила ни одного брильянта в Берлине, где отец воспитал нас с редкой простотой».

Эскиз колье с бирюзой ювелира Г.-Э. Яна

Затем молодые проходили через церемонию обручения, во время которой они обменивались кольцами. Жена Николая I вспоминала, как проходило ее обручение 25 июня 1817 г.: «Я впервые надела розовый сарафан, брильянты и немного подрумянилась, что оказалось мне очень к лицу; горничная императрицы, Яковлева, одела меня, а ее парикмахер причесал меня; эта церемония сопровождалась обедом и балом с полонезами» [558]. Во время церемонии Александр I подвел к алтарю младшего брата Николая, а вдовствующая императрица Мария Федоровна «высокобрачную невесту». Митрополит Амвросий, приняв вынесенные из алтаря кольца, возложил их при обычной молитве на руки обручающихся, а императрица Мария Федоровна обменяла их перстнями [559].

Служебная переписка по изготовлению колье для Марии Николаевны (РГИА. Ф. 468. Оп. 5. Д. 10. Л. 1)

Фактически семья Николая I стала первой «нормальной» семьей, жившей в Зимнем дворце. Император любил жену и у него имелись возможности дать это понять бесконечными ювелирными подарками. После рождения каждого ребенка благодарный муж дарил жене какое-либо ювелирное изделие. Особенно роскошными были подарки после рождения сыновей. Так, когда Александра Федоровна родила третьего сына, великого князя Николая Николаевича, после череды из трех дочерей, радости самодержца не было границ. Третий сын для монарха был очень важен. Очень. Детскую смертность даже в царской семье никто не отменял, и прочность династии обеспечивалась рождением как можно большего числа сыновей. Поэтому в 1831 г. император Николай Павлович по случаю рождения сына подарил жене бриллиантовое с опалами ожерелье на баснословную сумму в 169 601 рубль. Это ожерелье изготовил ювелир и оценщик Кабинета Е.И.В. Готлиб Эрнст Ян, зять придворного ювелира Ремплера и ученик Мерца. Отметим, что опал тогда считался несчастливым камнем. Николай I, смело внедряя его в придворное женское окружение, фактически реабилитировал этот камень, сделав его даже модным.

Любопытно, что исходным материалом для этого безумно дорогого ювелирного изделия стал опаловый убор, заложенный кем-то из аристократов в Санкт-Петербургском Опекунском совете. В его состав входили диадема, склаваж, фермуар, пара серег, два браслета и булавочка, оцененные в 107 000 руб. 50 коп. Поскольку чиновники Камерального отделения привлекались Опекунским советом для оценки таких ювелирных изделий, то они, выкупая уникальные вещи по остаточной стоимости, существенно экономили средства Кабинета Е.И.В [560].

Для Российского Императорского двора всегда были характерны пышность и блеск. Ювелирные изделия при этом превращались просто в фон повседневной жизни. В середине 1830-х гг. Николай I ввел строго регламентированную придворную форму. Если обязательной частью мужской формы стало разнообразное золотое шитье, то для женской формы, наряду с золотым и серебряным шитьем, ввели обязательный, национально ориентированный кокошник.

Франц Крюгер. Портрет императрицы Александры Федоровны

Критически настроенный к николаевской России маркиз де Кюстин отмечал в своих знаменитых записках: «Национальный наряд русских придворных дам импозантен и вместе с тем старомоден. Они носят на голове какое-то сооружение из дорогой материи. Это головное украшение напоминает мужскую шляпу, сверху несколько укороченную и без донышка, так что верхняя часть остается открытой. Диадема, вышиной в несколько дюймов, украшенная драгоценными камнями, приятно обрамляет лицо, совершенно его не закрывая» [561]. Есть парадный портрет императрицы Александры Федоровны в кокошнике, действительно, усыпанном крупными драгоценными камнями.

Избыток драгоценных вещей на теле подчас приводил к трагедиям. Так, в 1823 г. великая княгиня Александра Федоровна дохаживала свою беременность в Гатчинском дворце. Как иногда бывает с беременными, она часто плакала. Тогда еще не знали слова «депрессия». И во время одного из таких нервных плачей «золотой пояс, усеянный камнями, бывший в тот день на ней, не успели достаточно быстро распустить, и он причинил ей сильное ущемление. В ту же ночь она разрешилась мертвым сыном и тяжело захворала» [562]. Сегодня беременные последние месяцы дохаживают в просторных платьях, тогда же затягивались буквально до последней недели, что и приводило подчас к подобным семейным трагедиям.

Дарил Николай Павлович жене подарки и на многочисленные семейные праздники, и, прежде всего, на дни рождения. Надо сказать, что в этом случае император экономил, поскольку день рождения Александры Федоровны совпадал с днем их свадьбы. Это идея принадлежала матери Николая I, которая в качестве свадебного дня совершенно не случайно выбрала 1 июля 1817 г. Как известно, кроме дней рождений ювелирные подарки дарились на тезоименитства, различные семейные юбилеи и события. В этих случаях, император подбирал подарки из ювелирной «расходной» коллекции кладовой № 2 Камерального отделения Кабинета Е.И.В. [563](табл. 50):

Таблица 50

Дарил жене подарки Николай Павлович и по самым мелким поводам. Например, когда в 1852 г. Александра Федоровна вернулась «с вод» (т. е. с одного из европейских бальнеологических курортов), он поднес по случаю возвращения из-за границы «браслет бриллиантовый с рубинами», купленный у придворного ювелира Болина за 6820 руб. Дарил император подарки жене и на рождественскую елку. Так, в декабре 1853 г. Александра Федоровна получила от мужа «браслет с малиновым шерлом» (4980 руб.) и «три пуговицы с гранатами» (884 руб.). В их последнюю семейную елку в декабре 1854 г. императрица получила в подарок от мужа скромный «кулон с бирюзами» за 1450 руб.

Когда в феврале 1855 г. Николай Павлович скончался, подарки матери стал дарить сын, император Александр II. Так, в январе 1856 г., когда один из сыновей Александры Федоровны женился, то по этому случаю она получила от старшего сына «Сан-Силь с 4 опалами» за 8738 руб. В этом же году по случаю коронации Александра II вдовствующая императрица получила «в день коронования брошь с рубином, жемчужиною и портретом Его Величества» за 8030 руб. [564]