Валерия Троицкая - Телеграмма Берия
- Название:Телеграмма Берия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Аграф
- Год:2012
- Город:Москва
- ISBN:978-5-7784-0430-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерия Троицкая - Телеграмма Берия краткое содержание
Валерия Троицкая (1917–2010) — выдающийся российский геофизик, ученый с мировым именем, человек редкого обаяния и несгибаемой воли. В книгу включены ее дневники и письма, а также мемуарные новеллы и повести. Повесть «Телеграмма Берия» — правдивый рассказ о реальных событиях в жизни студентки Ленинградского университета: она ценой невероятных усилий смогла вырвать из заключения своего безвинно арестованного отца. Не менее впечатляющи рассказы Троицкой о разных этапах ее блестящей научной карьеры. В книгу вошли также воспоминания друзей и коллег Троицкой из России, Франции, США и Австралии. Сборник подготовлен Е. А. Назаровой, дочерью В. А. Троицкой, и снабжен необходимыми комментариями.
Телеграмма Берия - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вот такая была Валерия, а тогда только тихо и сказала, чтобы серьезно на Париж я не настраивался — вдруг бы не получилось.
Все общество делилось на «выездных» и «невыездных», причем последних было гораздо больше, а в первые старался попасть каждый.
Мы тоже старались не отстать. Наша Валерия Троицкая, будучи руководителем отдела, творила чудеса, превращая нас в «выездных». Творения ее для некоторых в институте и красной тряпкой не назвал бы, столь велик был соблазн ограничить Валерию. Чего стоило институтское собрание, когда начали обсуждать количество ее вояжей. Собрания такого сорта проходили с повышенным публичным интересом, а в заключение, как полагалось, выступил и представитель извне:
— Надо, — говорит, — всем давать возможность выезжать за границу. Мы смотрим на поездки как на премию.
Долго что-то выговаривал в подобном роде, только точку в «обсуждении» поставил сотрудник Президиума Академии. На него и взоры обратились — все ждали реакции руководства на заключительное выступление. Не стал он останавливаться на «премиальной» позиции, — имел, на наше счастье, свое независимое суждение.
— Сколько, — сказал он, — надо нашей науке, столько и будет ездить профессор Троицкая в служебные научные командировки.
Сказал и сел.
Тут, как говорится, и румянец спал, представителя извне как смыло, — ушел с собрания, не попрощавшись.
Мы же в отделе, чтобы такого не повторялось, придумали без малого проложить целый профиль. Начинаясь в Новосибирске, проходя через Свердловск и Ярославскую область, у Калининграда он прямиком выходил в зону тени. Поселок Линдау, недалеко от Геттингена, оказался прицельным пунктом. Профиль был заложен в полном соответствии с двусторонним соглашением АН СССР и Немецким Исследовательским Обществом (Deutsche Forschungsgemeinschaft) для изучения дрейфовых эффектов поперек магнитного поля Земли.
Что же это я все об утраченном кавказском столе? — судьбы-то людей важнее. Стыдно ведь признаться, что, в конце концов, мы не удержали Валерию в институте. Сколько помню, у нас всегда велось — чем старше, тем почетнее, а тут вдруг засмотрелись на «теневой» Запад — вздумали брать с него пример по омоложению кадров. Вот ей и было запрещено по регламенту руководить отделом. С этого как бы перестройка вступила в наш Институт первым шагом. Начались на Валерию незаслуженные наскоки, обиделась она, подходит ко мне и говорит:
— Вы же знаете, что мне нужно съездить в Австралию.
— Знаю, — отвечаю, — pas de problèmes, Madame.
В то время наш друг австралийский профессор Киф Коул с большим энтузиазмом работал в отделе, каждый год заглядывал в Москву при случае. Как-то раз после работы пригласил его на виндсерфинг. У него были нелады с позвоночником — никаким спортом не мог заниматься, а тут взял и встал.
— Ты, — кричит, — открыл мне новое увлечение.
— Ну, уж нет, Киф, — это вы, австралийцы, подкинули нам серф. Рад, что возвратился к тебе через Москву бумерангом.
Тут же и рассказал ему, что всю жизнь мечтал о настоящем серфе. Не было в Советском Союзе океанского прибоя с нужными волнами. А нам, ученым, — что! Взяли и сделали искусственную волну на Московском водохранилище. До того просто все оказалось. Самое тихоходное суденышко шло в ход — этого добра у нас всегда хватало.
Замечательная картина получалась: на корме компания друзей, волна огромная, на ней на доске скатываешься и, как приклеенный, за катером мчишься. У меня сразу и статья появилась в «Технике молодежи», когда кричащий от удовольствия редактор скатился с «всамделишной» волны.
Короче, тогда я так и остался со своей волной, а Валерия укатила в Австралию.
Уже срок командировки закончился, а ее все нет и нет. Никак, что случилось с Валерией. Встречаю в Институте ее сына Петра.
— Петька, — спрашиваю, — где мама?
— В порядке мама, — отвечает и улыбается.
Раз улыбается, значит в порядке. Успокоился я. Проходит неделя-другая, нет известий. Начали меня дергать соответствующие службы.
— Куда подевал свою Валерию? — надавливают.
За все секреты и режимы в Институте отвечал генерал соответствующий. Скинули его к нам тогда из известного комитета с выговором по партийной линии. Не часто такое случается, чтобы генерала отправляли к ученым на исправление. Мы ему, помню, сразу сняли тот выговор: за неплохое дело пострадал — дорогу проложил на дачные участки. Использовал, как это называлось, служебное положение. А когда исчезла Валерия, пропал у него весь юмор.
Все мы имели тогда отношение к работам с «секретами». Вот как сбежит с ними Валерия, а то еще хуже — попросит политического убежища, как это было модно в то время. Тут и за примером далеко ходить не надо: Борис-то мой с «необитаемого острова» так и сделал после своего пребывания с нами на полигоне в Неваде — пододвинул к пенсии «опального» генерала. Неделю все техасские газеты писали о советском ученом-отказнике. Американцы долго не брали Бориса на работу, не хотели из-за него с нами портить отношения. Только не так была воспитана Валерия.
Уже когда я был обложен со всех сторон, получает Институт от Кифа официальное уведомление, что они решили пожениться!
Бомбой разорвалась эта телеграмма, а потом — тишина, никто не знает, что делать. Только что пытались проводить на пенсию, а она вышла замуж за австралийца. Я им с Кифом тут же отстукал телеграмму:
— Горячо поздравляю, очень беспокоился, что с Валерией что-нибудь произошло. Это лучшее, что я мог предположить.
Я был рад за Валерию безмерно.
Мы так до сих пор с помощью миллионера Сороса решаем проблемы заслуженных ученых в России.
Валерия же по-своему разрешила этот вопрос — С ЛЮБОВЬЮ.
Екатерина Назарова
Билет в Австралию
Весной 1989 года моя мама, Валерия Троицкая, собралась ехать в командировку в Австралию. Это была далеко не первая её поездка на этот континент. Начиная с 1979 года, когда началось сотрудничество Института физики земли (ИФЗ) с Университетом Ла Троб (La Trobe) в Мельбурне, она ездила туда несколько раз. Я знала, что в далёкой Австралии живёт замечательный человек и всемирно известный учёный, Киф Коул, с которым маму связывали не только профессиональные интересы, но и тёплые дружеские отношения. Киф приезжал в Москву довольно часто, и в начале восьмидесятых годов мы с ним поехали в валютный книжный магазин, который находился на Кропоткинской улице в центре Москвы. В то время купить хорошие книги в обычном книжном магазине за рубли было практически невозможно, но в валютном магазине можно было приобрести всё что угодно. До сих пор у меня на книжной полке в предместье Вашингтона, где я сейчас живу, стоит уже сильно потрёпанный временем томик Михаила Булгакова, в который вошли его лучшие романы «Мастер и Маргарита», «Театральный роман» и «Белая гвардия», — мечта многих советских людей в начале восьмидесятых годов прошлого века, Эту книгу мне купил в валютном магазине Киф Коул.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: