Зинаида Чалая - Анатолий Серов

— Будь там осторожен, пожалуйста!

— Ты уж не волнуйся. Одиннадцатого прилечу попить чайку и обратно. Все уложила в чемоданчик? Побольше положи чистых воротничков, ведь с нами будет дама! Надо быть приличным!

На дворе ждала «королева» — подарок испанских друзей. Быстрым движением забравшись в машину, приказал:

— На Центральный.

На аэродроме ждали товарищи. Слышались шутки, смех.

— У нас в Лебедяни, — мечтательно говорил Антонов, — в это время вишни зацветают. Так пахнет по утрам — ну, что твой рай.

— Товарищ комбриг, самолеты готовы к вылету, — доложил Виктор Рахов, как только Серов выскочил из машины.

— Давайте, давайте, пора. По самолетам!

И, уже сидя в кабине, Анатолий оглядел аэродром и спросил у дежурного:

— Майор Осипенко? Не прибыла?

— Ей только что сообщили, что вы летите сегодня. Сейчас прибудет.

— Пусть догоняет. От самолета!

Дежурный отбежал. «Ишачки», промчавшись по дорожке, оторвались и одновременно взлетели. Через несколько секунд их уже не видно было в утреннем мареве.

Полина опоздала на несколько минут. Как только ее самолет был заправлен горючим, она влезла в кабину и, поднявшись высоко над землей, помчалась вслед товарищам.

Здание и аэродром КУНС находились за чертой областного города, километрах в четырехстах от Москвы, среди широких и ровных полей среднерусской полосы.

Приземлившись на аэродроме и выйдя из машин, летчики отошли в сторонку покурить, когда увидели на горизонте приближающуюся с запада точку.

— Полина летит, — сказал кто-то.

С особым вниманием летчики следили за полетом. Ветерок поднял с земли легкую дымку пыли и тем мешал летчице при заходе на посадку сделать правильный расчет. Но вот ее самолет приземлился. Летчики подбежали к машине. Все вместе направились к выстроившимся по полю «УТИ-4» тренировочным самолетам, на которых предстояло выполнять задания по слепым полетам. Летчиков сопровождал начальник КУНС майор Абрамычев.

Он объяснял:

— Это чрезвычайно чуткая машина. Она реагирует на малейшее движение пилота. В первый раз слепые полеты на ней я вам рекомендую производить с нашими инструкторами, опытнейшими специалистами в этом деле. Кроме того, мы располагаем прекрасным тренажером.

Тренажер — в данном случае аппарат для тренировки в помещении.

Серов предложил:

— Давайте сегодня поработаем с тренажером, а завтра — летать.

Так и решили. Под руководством инструкторов весь день работали с тренажером, по очереди забираясь в кабину слепого полета и выполняя по светящимся приборам задания инструктора. Лучше всех это удавалось Серову. В перерывах он рассказывал товарищам о своих ночных полетах на Дальнем Востоке, расспрашивал Полину Денисовну о ее дальних перелетах, когда нередко приходилось вести машину исключительно по приборам.

К вечеру Анатолий улетел на ночевку в Москву. Полетели навестить жен и некоторые другие летчики. Полина Осипенко осталась тренироваться с тренажером в КУНСе.

Вечером Валя уснула рано. Ее разбудили объятия мужа.

— Прилетел!..

— Здравствуй, Лапарузка! Как ты себя чувствуешь, родная?

— Знаешь, он уже стучится… Вот послушай…

Через несколько месяцев у них должен был родиться ребенок. Его они ждали с большими надеждами, волнениями, как это всегда бывает. Анатолий проявлял особенную чуткость и ласковость к Вале.

Утром она пришила ему чистый воротничок и дала другой в запас.

— Ты мне мало воротничков даешь. Мне нужно дней на пять.

— Завтра прилетишь, получишь еще один.

— Ты, Валя, уж не поспи сегодня с утра. Собери мне маленький чемоданчик дней на пять. Пока я буду на аэродроме, Сережа к тебе вернется, ты с ним пришли все.

— Завтра непременно прилетай.

— Прилечу. Вместе в кино пойдем.

Он ушел. Валя подбежала к окну. Во дворе пронзительно пела сирена: Серов знал, что Валя прислушивается и подавал знак прощания.

Валя все приготовила. В руки шоферу передала записку для Толи и сама удивилась — никогда раньше она не посылала ему записок на аэродром.

Шофер Сергей Яковлев прибыл на аэродром к моменту вылета. Серов поставил чемоданчик в кабину, а записку спрятал в боковой карман на груди.

— По самолетам!

Прощаясь с Сережей, Серов еще раз вспомнил о жене:

— Если что будет нужно Валентинке, ты сделай; брат. Она, ты знаешь, собирается сына мне родить. Позаботься о ней, дружок.

— Есть, товарищ комбриг.

Самолет взвился в воздух, сделал круг над аэродромом, это Серов послал прощальное приветствие, как всегда делал.

И умчался…

Десятого утром начались тренировочные полеты. В первый день по настойчивому совету Абрамычева летали с инструкторами. Но на завтра было решено летать друг с другом.

— С машинами познакомились, — сказал Серов. — А вообще мы ведь летали в слепых полетах, и ночью летали и даже дрались в ночных условиях. Так что даже лучше, если мы сами будем инструктировать друг друга. Разделимся на пары: один в закрытой кабине, другой за инструктора — в открытой. После каждого полета будем меняться местами.

Вечером он сделал разбор произведенным полетам, сообщил план на завтра и с книжкой в руках улегся на койку. Это была книжка о Суворове. Анатолий знал ее и опять с интересом просматривал, перечитывал отдельные места. Сила духа и душевная простота великого полководца была ему сродни и всегда пленяла. Но читал он недолго. Как всегда, сон его наступал почти сразу и был крепок — сон богатыря.

Полина Денисовна за два Дня пребывания на курсах приобрела много друзей. Общительная и доброжелательная, она быстро перезнакомилась с девушками — дежурными по общежитию, расспрашивала, учатся ли они, советовала не бросать учебу ни в коем случае, учиться и учиться и ставить себе высокую цель в жизни.

— И добиваться ее!

Очень обрадовалась она майору Абрамычеву. Ведь он был ее первым учителем, инструктором на Каче! Они встретились как старые хорошие друзья. Абрамычев гордился своей ученицей и был счастлив, что она снова была с ним.

— А помните, Сергей Ильич, как я сделала первый самостоятельный полет? — смеясь, спросила Полина.

— Как же! Уж я переволновался! Вижу, идет моя ученица правильно и вдруг козлит прямо на глазах. Я кричу ей: «Газ!.. Газ!.. На второй круг!..»

— А я не слушаюсь и сажаю машину в полном порядке. Вы подбежали тогда к самолету, я высунулась, мне стыдно и смешно от радости, что вот — слетала одна, ору вам: «Ой, товарищ командир, я ведь думала, что уже сижу!..» Потом вспомнила все ваши указания: при посадке не зажимать ручку управления, не добирать, а уж при самом приземлении энергично добрать ручку. Правильно?

— Когда она спрашивает!

Оба расхохотались.

— Потом потерял вас из виду. Вас послали служить в строевую часть. И вдруг вижу в газете ваш портрет! Полина Осипенко — участница перелета от Черного до Белого моря. Ну, другой такой не могло быть. Я сразу узнал вас.