Джованни Казанова - История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11

— Ты украл их у меня двадцать и более.

— Я — нет, но это кое-кто из моих товарищей. Пойдемте со мной, и вы их найдете, может быть, всех, и тот, кто вам их вернет, получит хорошее вознаграждение.

— Это далеко?

— Около замка; но отпустите меня, потому что на нас смотрят.

Этот мошенник отвел меня к плохой гостинице, в десяти шагах от дома Каллимены, и минуту спустя сделал мне знак войти в комнату, где очень встревоженный человек спросил у меня, правда ли то, что я хочу купить старые вещи. Узнав, что я хочу купить платки, он открыл шкаф, который выглядел как дверь, и показал мне по меньшей мере две сотни, из которых я нашел десять или двенадцать своих, которые и купил в десять раз дешевле того, что они стоят. В последующие дни я купил там несколько других, не чувствуя никакого смущения, несмотря на уверенность, что все, что я покупаю, украдено. Тот же благородный неаполитанский торговец, хорошо меня узнав и поняв, что я его не предам, сказал мне по секрету, за два или три дня до моего отъезда из Неаполя, что если я хочу купить товаров на десять или двенадцать тысяч дукатов, я получу за них тридцать тысяч, продав их в Риме или в другом месте.

— Каковы ваши товары?

— Часы, табакерки и кольца, которые я не решаюсь продавать здесь, потому что все это украдено.

— И вы не боитесь?

— Я не очень боюсь, но я не доверяюсь всякому.

Я поблагодарил его и не захотел смотреть на эти игрушки; я боялся, что не смогу противиться желанию купить за десятку то, что стоит пятьдесят. Я бы оказался некоторым образом владельцем ворованной вещи, которую купил.

По возвращении в гостиницу я встретил новоприбывших знакомых иностранцев. Из Дрездена прибыл Бертольди с двумя молодыми саксонцами, которым служил гувернером. Эти молодые сеньоры были красивы, богаты и, по всему видно, любили удовольствия. С Бертольди я был знаком двадцать пять лет. Он играл Арлекина в Итальянской комедии, которую держал у себя король Польши, и после его смерти его держали в качестве советника в том, что касалось оперы буффо, которая нравилась вдовствующей Выборщице, большой музыкантше. Они поселились рядом со мной, и мы сразу завели тесное знакомство.

Из других иностранцев, которые прибыли в тот же час со множеством людей в свите, были мисс Шуделейг, ставшая герцогиней де Кингстон, с лордом и с шевалье, имя которого выскользнуло из моей памяти. Дама меня сразу узнала, и, не теряя времени, возобновила знакомство, которое я ей сразу предложил; час спустя пришел с ней повидаться г-н Гамильтон, и я был рад с ним познакомиться. Мы пообедали все вместе. Г-н Гамильтон был человек гениальный; мне говорили, что он теперь женат на девушке, обладающей талантом сделать его влюбленным. Это несчастье часто приключается с людьми, которые уверены, что защищены от него на всю жизнь; годы ослабляют сердца, как и умы. Жениться — это всегда глупость, но если мужчина ее совершает, направляясь к старости, она смертельна. Женщина, на которой он женится, может испытывать по отношению к нему лишь благодарность, за которую он платит своей собственной жизнью, которую сокращает; и если, случайно, эта женщина любит его, он оказывается в условиях еще более тяжелых. Он должен будет умереть за два или три года. Семь лет назад я избежал этой глупости в Вене, a qua me servavit Apollo [46] от чего меня уберег Аполлон. .

После обеда я представил герцогине де Кингстон двух саксонцев, которые передали ей новости о вдовствующей Выборщице Саксонии, которую она очень любила. Мы все пошли на комедию. Так случилось, что м-м Гудар была в ложе возле нашей; г-н Гамильтон развлекал герцогиню, рассказывая ей историю этой прекрасной ирландки. Герцогиня не проявила никакого желания с ней познакомиться.

После ужина она составила партию в пятнадцать , она, два англичанина и два саксонца; игра была по-маленькой, проигрыш был средний, саксонцы выиграли; я решил играть в другой день. На следующий день мы все пошли обедать к принцу де Франкавилла, который кормил великолепно, и к вечеру отвел нас в маленькие бани, которые были у него на берегу моря, где он показал нам чудо. Священник бросился голый в воду и плавал, время от времени отдыхая и не погружаясь при этом в воду. Он не пользовался для этого никаким приемом. Мы должны были решить, что это происходит только из-за его внутреннего строения. После этого принц дал миледи очень приятный спектакль. Он заставил плавать голыми перед ней всех своих пажей, очаровательных мальчиков пятнадцати, шестнадцати и семнадцати лет, которые все были любовниками этого любезного принца, который по своей природе предпочитал мужской пол женскому. Англичане спросили у принца, не даст ли он им такой же спектакль, пустив плавать девушек, и он пообещал им это завтра, у него в доме, в Портичи, в пруду, который был у него в саду.

Мои любовные приключения с Каллименой. Мой вояж в Сорренто. Медини. Гудар. Мисс Шудлейг. Маркиз де ла Петине. Гаэтано. Сын Корнелис. Анекдот Сары Гудар. Флорентинцы, одураченные королем. Мой счастливый вояж в Салерно, мое возвращение в Неаполь, мой отъезд из этого города и возвращение в Рим.

Принц де Франкавилла был замечательный богатый эпикуреец, полный ума, любимым девизом которого было: Fovet et favet [47] Цени это, и оно тебе да благоприятствует. . В Испании он был в фаворе, но король счел должным отправить его жить в Неаполе, потому что предвидел, что он может легко повлиять своими противоестественными вкусами на принца д'Астуриас и его братьев. Назавтра, после обеда, он повел нас в своем небольшом дворце на маленькое озеро, оживленное десятью-двенадцатью молодыми пейзанками, которые плавали в нашем присутствии до самого вечера; мисс Шудлейг с двумя другими дамами сочли это развлечение скучным, при том, что вчерашнее подобное находили восхитительным. Эта компания англичан и двух саксонцев не помешала мне ходить дважды в день повидать мою дорогую Калимену, в которую, чем дальше, тем больше я становился влюблен. Агата, которую я видел каждый день, была в курсе моей страсти и хотела бы найти средство помочь мне прийти к венцу моих желаний, но ее достоинство не позволяло ей действовать в открытую; она предложила мне пригласить ее в тот день, когда мы должны были поехать посмотреть Сорренто, где я мог бы легко продвинуться вперед в ночи, которую мы должны будем провести в этом очаровательном месте.

Но прежде, чем состоялась эта поездка с Агатой, г-н Гамильтон пригласил ее вместе с герцогиней Кингстон на пикник, включив меня в это общество вместе с двумя саксонцами и очаровательным аббатом Жилиани, с которым я свел самое близкое знакомство во время моего пребывания в Риме. Мы выехали из Неаполя в четыре часа утра в двенадцативесельной фелуке, и в девять часов прибыли в Сорренто. Нас было пятнадцать человек, все были веселы и предвкушали удовольствия, что сулило нам это место, которое мы представляли себе как истинный рай земной. Г-н Гамильтон провел всех в сад, принадлежавший герцогу де Сера Каприола, случайно бывшему там, вместе с герцогиней своей роге действовать в открытую; она предложила мне пригласить ее в тот день, когда мы должны были поехать женой, пьемонтской дамой, тогда прекрасной как звезда и влюбленной в своего мужа.