Г Семенов - Наступает ударная

Наши танки и пехота на автомашинах продолжали преследовать разрозненные части гитлеровцев. Наступательный порыв был так велик, что преследование нередко походило на форсированный марш. Когда фашисты пытались задержать продвижение наших частей, применялся смелый маневр в сочетании с огнем: врага обходили с флангов и с тыла. В этих скоротечных боях наши солдаты и офицеры показывали примеры мастерства, мужества и отваги. Планомерный отвод сил противника удалось сорвать.

11 июля части 23-й пехотной дивизии немцев и 15-й латышской пехотной дивизии СС беспорядочно отступали на запад. Вечером начали отходить со своих позиций арьергарды 329-й пехотной дивизии, оборонявшейся против левого фланга армии, где действовала группа полковника Исаева.

Плененные в этот день в районе Мутовозово командир роты пехотной дивизии и командир взвода той же роты сообщили:

9-й пехотный полк имел задачу с 23.30 10.7 начать отход на заранее подготовленную линию оборонительных позиций под условным наименованием "Рейер", проходящую по командным высотам от Опочки на Себеж и отстоящую от переднего края его обороны в 40 - 50 километрах. Однако в связи с неожиданным прорывом русских 9-й пехотный полк не смог отступить на Красное, как указывалось в приказе, и вынужден был отходить разрозненными ротами на Печурки и Забеги. Командир полка подполковник Триппель убит при отходе. По рассказам солдат, командир 68-го пехотного полка этой дивизии полковник Цингер также погиб.

У убитого командира 9-го пехотного полка наши разведчики нашли приказ командира 23-й пехотной дивизии, подписанный 10 июля. В приказе тоже говорилось о предстоявшем отходе на линию "Рейер". Саперному батальону дивизии ставилась задача производить разрушения в предполье, уничтожая в первую очередь мосты. Запасному батальону предписывалось с утра 11 июля сжечь все населенные пункты и отдельные строения перед позициями "Рейер". Всем частям дивизии приказывалось: "...При своем отходе угонять из деревень мужское население, енот и лошадей. При невозможности угона скота уничтожать его. Гражданских лиц, встречаемых вне населенных пунктов, считать заподозренными в сношениях с партизанами и немедленно расстреливать"{3}.

К счастью, выполнение этого зверского приказа было сорвано успешными действиями наших войск.

Развивая стремительное наступление и нанося противнику удары с флангов и тыла, части 79-го стрелкового корпуса 12 июля освободили город Идрица и, не задерживаясь в нем, продолжали двигаться в западном направлении - на Себеж. У этого корпуса дела шли успешно. А на правом участке и на левом фланге армии враг оказывал сильное сопротивление, прикрывая отход своих главных сил. Во второй половине дня противник девять раз переходил в контратаки, используя для этого от батальона до полка.

Вечером на НП в районе населенного пункта Красное я написал по указанию генерала Юшкевича телеграммы, в которых ставились задачи корпусам на следующий день. 93-му стрелковому корпусу приказывалось форсировать реку Великая на участке Гужево, Шершни; в дальнейшем, наступая в западном направлении, форсировать реку Исса и освободить латвийский город Зилупе. Для 79-го стрелкового корпуса основной задачей на 13 июля являлось освобождение города Себеж; затем форсирование реки Исса и освобождение крупного населенного пункта на территории Латвии - Пасиене. Подвижная группа армии (207-я стрелковая дивизия) частью сил должна была содействовать 79-му корпусу в освобождении Себежа, а основными силами наступать на Зилупе.

Эти короткие телеграммы были подписаны командармом, членом Военного совета и без промедления переданы по радио адресатам.

В тот же вечер мы слушали сообщение Московского радио: передавался приказ Верховного Главнокомандующего.

В приказе, в частности, говорилось: "Войска 2-го Прибалтийского фронта, перейдя в наступление из района северо-западнее и западнее Новосокольники, прорвали оборону немцев и за два дня наступательных боев продвинулись вперед до 35 километров, расширив прорыв до 150 километров по фронту. В ходе наступления войска овладели городом и крупным железнодорожным узлом Идрица..."

Эта часть сообщения непосредственно касалась нашей армии.

В ознаменование достигнутого успеха Москва салютовала войскам нашего фронта двадцатью артиллерийскими залпами. 150, 171 и 219-й стрелковым дивизиям, а также некоторым танковым и самоходным частям 3-й ударной было присвоено наименование Идрицких.

Группа офицеров, особо отличившихся в последних боях, была награждена орденом Красного Знамени. Среди них - командир саперной роты капитан Дмитрий Михайлович Каракулин, предотвративший взрыв железнодорожного моста через реку Великая.

Стремительно ворвавшись с группой саперов на мост, Каракулин перебил охрану, а часть гитлеровцев захватил в плен. Один из раненых немцев ползком подкрался к бикфордову шнуру, чтобы поджечь его. Но гитлеровца заметили наши бойцы.

Захватив мост в целости и сохранности, советские войска без задержки переправились через реку к городу Идрица.

В развернувшихся боях особенно проявилось умелое взаимодействие пехоты с артиллерией. Орудийный расчет гвардии старшего сержанта Монахова из 163-го гвардейского истребительно-противотанкового полка прямой наводкой уничтожил вражеский пулемет, расчистив тем самым путь пехоте. Пехотинцы старшего лейтенанта Чиколина из 598-го стрелкового полка тоже не остались в долгу: они протащили пушку сержанта Монахова на руках через болото.

К вечеру 13 июля войска армии на отдельных участках форсировали реку Великая к югу от Опочки и вышли к подготовленному немцами оборонительному рубежу, где встретили упорное сопротивление. Это и была линия "Рейер", на которую отходили полки 23-й и 329-й вражеских пехотных дивизий, усиленные полевой артиллерией и штурмовыми орудиями. Опираясь на заранее оборудованные позиции, гитлеровцы огнем и контратаками стремились задержать наступление наших передовых частей.

Нам пришлось остановиться, провести дополнительную разведку, подтянуть артиллерию и полки вторых эшелонов. Но остановка была недолгой. 14 июля, прорвав вторую оборонительную полосу противника, соединения 3-й ударной армии продолжали развивать наступление.

Действия наших войск были настолько стремительны, что многие подразделения противника оказались отрезанными от основных сил. Гитлеровцы рассеялись по лесам, где их вылавливали и брали в плен связисты, саперы, химики, бойцы тыловых подразделений. В плен сдавались по своей инициативе целые группы немецких солдат, оказавшихся в тылу наших наступавших частей.

Интересный случай произошел 13 июля, когда во главе с двумя командирами рот сдалось сразу 174 немецких солдата. Дело было так. Понимая, что положение безвыходное, обер-лейтенант Гофман собрал разбежавшихся по лесу солдат разных подразделений и предложил им организованно сдаться. Те согласились. Оставив группу в лесу, Гофман вышел на дорогу, чтобы сообщить кому-либо из русских о своем намерении. Остановив проходившую машину, обер-лейтенант объяснил, что ему нужно. Затем построил своих солдат и в сопровождении наших бойцов повел их на сборный пункт.