Юлия Тупикова - Мулк Радж Ананд: Лауреат Международной премии мира

Вдруг острый, душераздирающий крик… Невдалеке тело какого-то кули с тупым звуком грохнулось оземь и скатилось по ступенькам крыльца, подгоняемое пинками сторожа, видимо, вознамерившегося запереть железную дверь, предохранявшую дом его хозяина от воров. Кругом застонали, завздыхали, зашептались…»

А днем толпы кули сновали по улицам, по базарам, стараясь найти какой-нибудь заработок. «И, опасаясь остаться без хлеба, побуждаемые голодом, сосавшим их внутренности, они бросались к лавкам, толкались, дрались, отшвыривали друг друга, пока дубинки купцов не вышибали зубы какому-нибудь горцу или не разбивали в кровь коросту на голове кашмирского рабочего. Тогда они отступали, побежденные, страшась за свою жизнь, покорные року, которой мог и не послать вожделенную работу за одну анну».

Этому миру труда и нищеты писатель противопоставляет представителей империалистического лагеря — промышленников, финансовую олигархию. Таковы образы иноземных эксплуататоров индийского народа — хозяина фабрики в Бомбее сэра Джорджа Уайта, директора м‑ра Литтла, председателя компании Реджинальда Уайта и других. Писатель дает также образы нескольких индийских буржуа и чиновников, которые пресмыкаются перед английскими хозяевами. Таковы Дайя Рам — дядя Муну, Нату Рам — первый хозяин Муну и другие.

Замечательной чертой в творчестве Ананда является показ совместной борьбы индийских и английских коммунистов. Ананд понимал необходимость объединения пролетариата всех стран — и метрополий и колоний — для успешной борьбы против империализма.

Хорошо описана сцена митинга рабочих перед забастовкой, на котором выступали члены Всеиндийской конфедерации профсоюзов, члены профсоюза текстильщиков «Гирни Камгар». Представители последнего — коммунисты Сауда и Музаффар — индийцы и Джексон — англичанин.

Однако образы коммунистов в этом романе очерчены еще бегло, схематично. Примечательна только одна сцена митинга перед стачкой, где наглядно показано, как страстные и доходчивые слова коммуниста Сауды, призывающего рабочих отстаивать их права, рождают горячий отклик:

«Он смолк. Вся толпа встала, охваченная торжественным волнением.

Тогда он начал:

— Мы люди, а не бездушные машины.

И толпа повторила за ним.

— Мы требуем работы и отмены взяток.

— Мы требуем чистых жилищ.

— Мы требуем, чтобы у наших детей были школы и ясли.

— Мы хотим быть квалифицированными рабочими.

— Мы требуем освободить нас от кабалы ростовщиков.

— Мы требуем повышения заработной платы, а не пособия.

— Мы требуем сокращения рабочего дня.

— Мы требуем гарантий, чтобы мастер не смел выбрасывать нас по своей прихоти.

— Мы требуем, чтобы наши организации были признаны законом.

Слова декларации возносились над толпой. Сначала это были простые, неуклюжие слова, рождавшиеся с трудом, похожие на отрывистое бормотание детей в школе. Затем хриплые гортани этих людей напряглись, чтобы отразить ритм голоса Сауды, звучавшего словно гонг, и, к концу, неясный лепет вырос в страстные вопли, казалось способные свергнуть даже солнце с края небес».

В романе убедительно показаны и мотивы, вызвавшие стачку, и подготовка к ней. Но сама стачка не изображена. Показ срыва провокаторами стачки в самом начале говорит о том, что писатель подчеркнул неорганизованность, стихийность рабочего движения, т. е. те черты, которые составляли его слабость. Роман «Кули», отражающий один из важнейших моментов истории рабочего движения Индии, разоблачающий империалистический гнет и указывающий пути борьбы против этого гнета, является значительным творческим достижением писателя. Обращение Ананда к теме рабочего класса и его борьбе, попытка дать образы коммунистов — большая его заслуга.

В романе «Кули» яснее видна антиимпериалистическая линия, еще недостаточно разработанная в романе «Неприкасаемый». В следующем романе Ананда «Два листа и почка», вышедшем в 1937 году, эта линия выступает еще более наглядно.

Роман также посвящен жизни кули, но действие перенесено из города на плантации. Угнетение плантационных рабочих было наиболее жестоким и не регулировалось никакими нормами. Если английские империалисты — хозяева предприятий — были в какой-то мере вынуждены учитывать силу рабочего движения и считаться с авторитетом профсоюзов, то здесь, на отдаленных плантациях, имея дело с неорганизованными, забитыми, во всем зависящими от них кули, они беспощадно эксплуатировали их и издевались над ними.

Кули вербовались на английские плантации из различных районов страны специальными агентами, которые обманывали крестьян, суля им хороший заработок и землю. Многие разоренные крестьяне шли в эту кабалу в поисках спасения от голодной смерти.

В романе рассказывается, как разорившийся крестьянин Гангу вместе с семьей попадает на чайные плантации в Ассаме [3] Ассам — провинция на северо-востоке Индии, где главной отраслью хозяйства является разведение чая. , куда он был завербован агентом английской чайной компании. Ему обещали хороший заработок и по окончании срока найма участок земли. Однако люди, попавшие на плантации, становились настоящими рабами плантаторов-англичан.

Изнурительный труд от зари до зари, жестокие наказания и побои, нечеловеческие условия жизни, гнилые продукты, отсутствие проточной воды и вследствие этого массовые эпидемии — все это делало жизнь на плантациях настоящим адом для рабочих. Хозяева предпочитали нанять новую партию кули взамен умерших на плантациях, чем тратить деньги на проведение водопровода.

Когда рабочие, доведенные до отчаяния угнетением, издевательствами и насилиями со стороны надсмотрщиков, поднялись на борьбу, их выступление сразу же было жестоко подавлено: хозяева плантаций вызвали самолеты, и беззащитную толпу стали расстреливать из пулеметов с воздуха. Главный герой романа Гангу и его семья падают жертвами насилия и произвола плантационных хозяев.

В романе разоблачаются мелкобуржуазные иллюзии — надежда на возможность улучшения положения трудящихся при существующем порядке. Так думает герой романа кули Гангу, это же проповедует молодой врач, сочувствующий кули. Однако жизнь разбивает их иллюзии и подводит к мысли о необходимости решительной борьбы с эксплуататорами.

Но если в 30‑х годах борьба рабочего класса в городах носила характер организованной классовой борьбы, — там, на отдаленных плантациях, примитивные выступления кули были скорее проявлением отчаяния и мести, чем сознательной борьбой. В показе похода рабочих к дому хозяев плантации с требованием «наказания жестоких надсмотрщиков» Ананд не отступил от жизненной правды. Однако недостатком романа является отсутствие в нем перспективы; автор не показал кули путей борьбы, не показал людей, способных возглавить эту борьбу (как это сделано в романе «Кули» и в последующей трилогии Ананда).