Брет Уиттер - Охотники за сокровищами

В чем-то, возможно, они были правы. Валлан вышла из себя, когда 25 октября газета «Фигаро» напечатала статью о «поезде искусств», отдав все лавры за его обнаружение Французским железным дорогам. Она написала Жожару, напоминая, что статья «лишает Национальные музеи причитающихся им заслуг». Но настоящие ее чувства раскрылись в предыдущем абзаце. «Лично я, – писала она, – смогу счесть себя счастливой, когда факты разъяснятся и предстанут в своем истинном свете, потому что без информации, которую мне удалось предоставить, было бы невозможно выследить этот груз украденных картин в бесконечном количестве поездов, уходящих в Германию».

Валлан докурила сигарету и устремила взгляд на заснеженную парижскую улицу. Да, она хотела признания. Возможно, судьба поместила ее в нужное время и место, но она сумела воспользоваться дарованным ей шансом. Остальные убежали, попрятались, а некоторые даже перешли на сторону нацистов. Она рисковала жизнью за свою страну и свои убеждения. Но не для личной славы. Она защищала искусство.

А лучше всего для искусства сейчас было бы забыть про бюрократов и внутренние дрязги французского правительства и отправиться к Джеймсу Роримеру. Ни для чего другого просто не оставалось времени. Американские войска, несомненно, будут первыми, кто доберется до нацистских хранилищ в Германии и Австрии. Роримеру она может доверять. И Жожар ему доверял. Она не сомневалась, что Жожар хотел, чтобы она поделилась сведениями с Роримером, даже если не говорил об этом прямо.

Она продолжила путь. И через несколько минут уже была в квартире американца. Комнату освещали свечи – в Париже до сих пор по ночам часто отключали электричество. В камине потрескивал огонь, было тепло. Роример взял у нее пальто и предложил сесть. Морозная военная улица и этот дом были словно из разных миров, но что-то связывало их друг с другом. Иногда детали крупной военной операции решаются в уютной комнате за бокалом шампанского.

Намного позже Роример напишет, что эта рождественская встреча стала решающей. Возможно, для него так и было, потому что именно тогда Роза Валлан впервые дала ему понять, каким огромным объемом информации владеет. В ее руках было все необходимое для того, чтобы найти украденные во Франции ценности. А для Валлан события этого вечера стали подтверждением того, что Джеймс Роример – именно тот человек, который ей нужен. Он умел доверять и уважал ее, обладал проницательностью, умом и хваткой. Она с грустью поняла, что он, возможно, так и не сознает, на какие жертвы ей пришлось пойти. Но что уж тут печалиться? Она видела, что их объединяет нечто более важное: чувство собственного предназначения. Как и Валлан, Роример верил, что его судьба зависит от ее информации.

– Пожалуйста, расскажите мне все, – произнес Роример. – Поделитесь со мной.

Она уже знала, что согласится. Конечно, она отдавала свои доклады и сделанные наспех записи Жаку Жожару, ведь это входило в ее служебные обязанности. Но она слишком подозрительно относилась к бюрократии, зная, что достаточно одного беспечного или несообразительного чиновника в любом звене цепочки, чтобы поток информации прекратился. Именно это и случилось. Много месяцев спустя, уже после окончания войны, фотографии, которые Валлан передавала штабу Эйзенхауэра, были найдены в ящике стола какого-то мелкого чиновника, куда их сунули вместе с другими «ненужными» бумагами.

К счастью, у нее оставалась еще одна копия документов – для Роримера. Но в декабре 1944 года Валлан эти бумаги ему не отдала. У нее было одно условие. Она не хотела, чтобы Роример сообщал информацию кому-то другому. Она ничего не знала о достойных и талантливых хранителях, которые уже были на фронте: Стауте, Хэнкоке, Поузи, Бальфуре. Но даже если бы знала… Валлан не хотела, чтобы Роример делился информацией с кем-то еще, она хотела, чтобы он воспользовался ею сам. А значит, ему надо было отправляться на фронт.

Она намекала на это уже несколько недель и теперь заговорила снова:

– Вы здесь только зря растрачиваете себя, Джеймс. Такие люди, как вы, нужны в Германии, а не в Париже.

– Ваша информация, – сказал он.

Она знала, что он все равно отправится на фронт. Это лишь дело времени, но время было роскошью, которую они не могли себе позволить. У нее на руках имелся лишь один козырь: ее информация. Валлан задумалась. Если сейчас она промолчит, у нее останется возможность давить на него. Безопаснее подождать и передать сведения, когда он уже будет в Германии. Или же, подумала она, ей просто нравились внимание и уважение, которое она получала благодаря своим тайнам?

– Роза, – сказал он, взяв ее за руку.

Она отвернулась.

– Je suis désolée, James, – прошептала она. – Je ne peux pas.

Мне жаль. Я не могу.

Берлин, март 1945 г. За несколько недель до самоубийства Адольф Гитлер посещал Музей фюрера. Копия его родного города Линца была так же далека от действительности, как германская армия – от победы. (Фото из архива Ullstein Bild . Фото Вальтера Френца.)

Берхтесгаден, Германия. Им казалось, что войну еще можно выиграть. Гитлер, гауляйтер Август Айгрубер (слева) и профессор архитектуры Герман Гислер изучают планы реконструкции Линца. Фото сделано в доме Гитлера в Берхтесгадене, известном как «Бергхоф». (Фото из архива Вальтера Френца, Берлин.)

Телеграмма Western Union , адресованная главам крупных музеев и сообщающая о срочном созыве совещания в музее Метрополитен, Нью-Йорк. Дата заседания – 20 декабря 1941 года. После атаки на Перл-Харбор прошло меньше трех недель. (Фото из архива Национальной галереи искусства.)

Монтекассино, Италия, 27 мая 1944 г. Хранитель памятников подполковник Эрнест Деуолд (в центре) поднимается к развалинам бенедиктинского монастыря Монтекассино, разрушенного союзнической авиацией в феврале 1944-го. (Фото Национального управления архивов и документации, Колледж-Парк, штат Мэриленд.)

Сен-Ло, Франция, июль 1944 г. Накрытое американским флагом тело командира 116-го пехотного полка 3-го батальона майора Томаса Хоуи (сверху в центре) покоится среди руин собора Нотр-Дам-де-Сен-Ло, Франция. Хоуи погиб 17 июля в окрестностях города, попав под минометный обстрел. На следующий день в город была отправлена спецгруппа с заданием вынести тело павшего товарища. Подобные картины разрушений можно было часто наблюдать в городах и селах Нормандии после высадки союзнических войск. ( AP Images. Фото Гарри Харриса.)