Ольга Ерёмина - Иван Ефремов

Путешественники делились наблюдениями и размышлениями. Несомненно, железнодорожная линия должна будет пройти вдоль берега Нюкжи. Однако серьёзную угрозу для трассы представляют «каменные реки» — подвижные россыпи, медленно сползающие по высоким крутым склонам в долины, прямо к воде. Для строителей борьба с ними будет делом весьма трудным.

Вместе со строителями на Нюкжу вновь придут золотоискатели. Исследователи не раз встречали остатки шурфовочных линий и заявочные столбы 1913 года Верхне-Амурской золотопромышленной компании. Знаки золота встречаются здесь буквально на каждом шагу, прямо на поверхности кос и отмелей. Только добывать его будет ох как нелегко…

Когда ударили морозы и реки стали замерзать, старший коллектор даже обрадовался: теперь не надо продираться по берегу, густо заросшему деревьями, будучи ежеминутно готовым свалиться в воду, и тащить бечевой вверх по течению нагруженную снаряжением лодку, обдирая об камни её днище. И вообще — идти вместе с Иваном намного легче. Неразрешимые, казалось бы, вопросы становятся простыми и понятными.

Сначала под снегом скрылись кустики багульника с побуревшими вытянутыми листиками, затем — пушистые ветки кедрового стланика. Над метровым слоем снега алели ягоды шиповника. Передвижение по марям стало особенно опасным: снег покрывал местность ровным слоем, и невозможно было угадать, куда попадёт нога — на кочку или в яму. Идти же по льду было нельзя: быстрая горная река промерзала неравномерно, на быстринах долго оставались открытые участки.

Вьючный караван делал в среднем по 25 километров в день. На себе геологи несут снаряжение, которое постоянно должно быть под рукой: анероид, съёмочная планшетка, фотоаппарат, винтовка. Каждое утро надо было собрать вещи, связать в тюки, навьючить их на оленей. Каждый вечер — развязать (а верёвки на морозе замерзали, не хотели развязываться), разложить, поставить палатки.

Необходимо вести постоянные наблюдения и измерения, добывать образцы пород, брать пробы на золото, при этом мысленно прокладывая по долине Нюкжи железнодорожные пути.

В рассказе «Алмазная труба» автор говорит: «Движение вьючного каравана сквозь тайгу, поход через неисследованные области, «белые пятна» географических карт… Казалось бы, что может быть романтичнее покорения неизведанных пространств! На самом же деле только тщательная организация и твёрдая дисциплина могут обеспечить успех подобного предприятия. А это значит, что обычно не случается ничего непредвиденного: день за днём тянется размеренная, однообразная, тяжёлая работа, рассчитанная далеко вперёд по часам. Один день отличается от другого чаще всего числом преодолённых препятствий и количеством пройденных километров. В тяжёлом походе душа спит, впечатления новых мест скользят мимо, едва задевая чувства, и механически отмечаются памятью. Потом, в более лёгкие дни или после вечернего отдыха, а ещё вернее — после окончания похода, в памяти возникает вереница воспринятых впечатлений. Пережитая близость с природой, обогащая исследователя, заставляет его быстро забыть все невзгоды и снова манит, зовёт к себе».

Дойдя до устья Верхней Л арбы, партия вновь разделилась на два отряда, чтобы охватить съёмкой большую часть местности.

Два рабочих под началом Прошкурата, сделав несколько боковых маршрутов на гольцовую группу Янкан, поднялись долиной Уркумы к её вершине, к гольцовому массиву Амнуннакта — самой высокой точке местности. Уркума бежит на северо-восток, а на запад с гольца стекает Геткан. А дальше — вниз по Геткану, не заблудишься.

Отряд Ефремова прошёл по долине Верхней Ларбы до устья реки Амнуначи (на современных картах — Амунакит), поднялся в её верховья.

В ясный морозный день далеко видно со склонов гольца. Русла рек то глубоко врезаются в склоны, то закладывают крутые петли по долинам. Печать безмолвия лежит на тайге. Белое безмолвие… Студенты в Ленинграде увлекались книгами Джека Лондона, с удовольствием читал их и Иван. Что вело на Аляску предприимчивых американцев? Золото, которое люди жаждали добыть для собственного обогащения, ради которого не считались ни с чем: ни с понятием чести, ни с человеческой жизнью.

Здесь, на водоразделе Олёкмы и Амура, тоже скрыто золото — и не только оно. Но не ради личного обогащения, а ради создания нового облика страны придут сюда люди. Протянется через горы и мари железнодорожная магистраль, «могущество труда рассечёт непроходимые пространства дорогами, расчистит леса, высушит болота. Шум машин и яркий электрический свет нарушат тёмное молчание тайги». [102] Цитата из рассказа И. А. Ефремова «Алмазная труба».

Оставив округлые вершины Амнуннакты на юге, долиной ключа Тапаски отряд спустился к Геткану. Чуть ниже устья Геткана на речке Тынде — посёлок.

Мороз достиг 28 градусов в тот день, когда отряд Ефремова заметил следы оленей Прошкурата. Чувствуя близкое окончание пути, молчаливый проводник стал словоохотливее. Согревшись у костра, не спеша прихлёбывая чай, он говорил:

— Тында — «место, где распрягают оленей». Где распрягают оленей? В конце пути — дома. Тында — значит дом. Оленей распрягают, однако, где еды много, где людям жить удобно. Плохой место оленей не распрягают.

Иван, едва улыбаясь, глядел на языки пламени, а в уме сами собой складывались строки будущего отчёта: «По всем маршрутам выполнена глазомерная компасная съёмка масштаба 1:500 000 с определением относительных высот барометром. Хорошее покрытие района обнажениями, большое количество точек и достаточное уравновешение съёмки между опорными пунктами позволяют в порядке перевыполнения плана работ дать геологическую и геоморфологическую карты всего района в масштабе 1:500 000 вместо миллионного». [103] Ефремов И. А. Лена-Алданская геологическая экспедиция Академии наук СССР. Предварительный (полевой) отчёт Олёкмо-Тындинской партии. — В кн.: Ефремов И. А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 7. М., 2009. С. 276.

Вечером 6 ноября в долине засветились огоньки посёлка — бревенчатые дома, где жили старатели, и несколько двухэтажных бараков, куда поселили раскулаченных из других областей страны. В одном из домов с нетерпением ждали маленький отряд три товарища.

7 ноября, в день пятнадцатилетия Октябрьской революции, Иван отправил в Ленинград телеграмму о том, что экспедиция, пройдя 600 километров, вернулась из маршрута.

Через несколько дней, сдав колхозных оленей, погрузив снаряжение и добытые коллекции, Ефремов со старшим коллектором и рабочими поехал по Амуро-Якутской автомагистрали до станции Большой Невер. Путешествовали с неожиданным комфортом — в полугусеничном автобусе, салон которого был похож на старинный дилижанс. На борту красовалась надпись: «Почтовый». Водитель чрезвычайно гордился своим диковинным транспортом: мол, таких тарантасов всего полдюжины на страну. [104] На трассе Большой Невер — Тында ходил шведский полугусеничный автобус со съёмными гусеницами «Scania-Vabis 3241». В 1926 году СССР закупил для Сибири шесть таких автобусов.