Георгий Семенов - Наступает ударная

12–й гвардейский стрелковый корпус силами 33–й стрелковой и 52–й гвардейской стрелковой дивизий занял рубеж Бушково, Цемпельбург, Клайн–Висневка фронтом на север. Длина участка — около 40 километров. Во втором эшелоне корпус имел 23–ю гвардейскую стрелковую дивизию, готовую к нанесению контратак. Против корпуса действовали части 32–й и 15–й пехотных дивизий СС, которые предприняли несколько атак силами до полка пехоты с танками. Все атаки были отбиты с большими для немцев потерями.

Остальные соединения нашей армии по мере продвижения последовательно занимали оборону западнее 12–го гвардейского стрелкового корпуса.

79–й корпус перешел к обороне фронтом на север в районе Фандсбурга и Флатова. 7–й корпус продвинулся еще дальше на запад и 13 февраля сосредоточился в районе Бальстер, Нойведель, Минкен, где временно поступил в оперативное подчинение командующего фронтом — совместно с 115–м укрепленным районом этот корпус тоже занял оборону фронтом на север.

Таким образом, войска 3–й ударной, обеспечивая правый фланг 1–го Белорусского фронта, растянулись в обороне более чем на 150 километров. Левее 79–го стрелкового корпуса действовали дивизии 2–го гвардейского кавалерийского корпуса. С гарнизоном противника в районе Шнайдемюля вели борьбу части 47–й армии. В промежуток между 79–м и 7–м корпусами выдвигались дивизии 1–й армии Войска Польского. Западнее 7–го стрелкового корпуса действовали войска 61–й армии.

Наш штаб разместился в небольшом населенном пункте Лохово, который находился на хорошей дороге в 10 километрах западнее Бромберга. Однако мы опасались, что но этой дороге могут двинуться гитлеровцы, если им удастся вырваться из окружения в городе Торн. Телефонной связи непосредственно со штабом 70–й армии 2–го Белорусского фронта, блокировавшей гарнизон Торна, у нас не было. Чтобы знать обстановку и при необходимости быстро принять соответствующие меры, мы ежедневно посылали туда офицеров штаба на автомашине с охраной. Опасения наши были не напрасны: основная группировка противника из Торна вырвалась. Правда, ушла она в северо–западном направлении. В нашу сторону проникли по лесам только разрозненные группы немцев. Их успешно вылавливали бойцы тыловых частей и подразделений.

Войска ударной группировки 1–го Белорусского фронта продолжали двигаться на запад. Особенно значительного успеха они достигли 31 января. В этот день 5–я ударная и 2–я гвардейская танковая армии вышли к реке Одер и захватили северо–западнее Кюстрина плацдарм шириной более четырех и глубиной до двух километров. Войска 1–й гвардейской танковой армии преодолевали упорное сопротивление противника южнее Мезеритц. Соединения 8–й гвардейской армии овладели городом Шверин. 69–я и 33–я армии весь этот день вели тяжелые бои за Мезеритцский укрепленный район и на отдельных участках прорвали его. В то же время шли напряженные бои с гитлеровцами в городах Шнайдемюле и Познань.

Итак, на левом берегу Одера появился первый плацдарм. Для закрепления достигнутого успеха необходимо было расширить фронт форсирования, захватить и закрепить на Одере другие плацдармы, ликвидировать окруженные гарнизоны противника. Правый фланг ударной группировки фронта должны были обеспечить 3–я ударная армия и 1–я армия Войска Польского.

Для нас начался новый этап: мы теперь сражались на территории фашистской Германии. Это и вдохновляло людей, и накладывало на них серьезную ответственность. В частях армии были проведены митинги, которые проходили празднично и торжественно. В 63–м гвардейском стрелковом полку старший сержант Юрченко, сняв от волнения шапку, горячо и страстно заявил:

— Я шел сюда, чтобы отомстить врагу, и дошел. Немцы пять раз ранили меня, но советского воина нельзя остановить, его не берет фашистский свинец. У меня на груди броня из гнева. А гнев мой велик — немцы угнали сюда, в неметчину, мою сестру. Я должен ее найти. Они сожгли мою деревню вблизи Смоленска, разорили колхоз, разбросали по свету всю мою семью. Я дошел до Германии! Это—счастье воина! Сколько пар сапог пришлось износить, чтобы прийти сюда! А теперь до Берлина я обязательно дойду!..

Каждый из нас чувствовал — победа не за горами. И каждому хотелось закончить войну именно в центре фашистского логова. Однако мы понимали, что Германия велика и военные дороги приведут в Берлин далеко не всех…

В восемь утра 14 февраля позвонил мне из Флатова генерал Переверткин:

— Товарищ Семенов, только что к нам в штаб приехал заместитель командира второго гвардейского кавалерийского корпуса по тылу полковник Бугров. Он сообщил, что сегодня на рассвете на их полевую хлебопекарню, расположенную в лесу севернее Шнайдемюля, вышли немцы, двигавшиеся в колоннах на север. По всей вероятности, это прорвались части шнайдемюльского гарнизона, чтобы соединиться со своими войсками в Померании.

— Семен Никифорович, что вы предприняли?

— Послал разведку в юго–западном направлении, принимаю меры к разгрому прорвавшейся группировки. Сам выезжаю в сто пятидесятую дивизию, к Шатилову. Прошу сообщить командующему армией, дозвониться к нему я не смог.

Я сказал, что командующий рано утром уехал в 12–й гвардейский корпус, пообещал немедленно разыскать его по телефону и доложить о создавшейся обстановке.

От Шнайдемюля, который был блокирован частями 47–й армии, до линии соприкосновения с врагом, где сейчас оборонялись части нашей 23–й гвардейской стрелковой дивизии, было не более 50 километров. Через все это пространство широкой полосой вдоль реки Кюддов тянулся на север хвойный лес. Его‑то немцы и решили использовать при выходе из окружения.

Данные разведки, доложенные начальником штаба 79–го корпуса полковником Летуновым, подтвердили, что остатки шиайдемюльского гарнизона, усиленные самоходной артиллерией, пытаются пробиться по лесам в северном направлении, в район Ландек, на соединение с обороняющимися там немецкими частями.

Район Ландека удерживался 63–м гвардейским стрелковым полком 23–й гвардейской дивизии. Южнее, возле Флатова, находилась 150–я стрелковая дивизия. Юго–восточнее ее — части 207–й стрелковой дивизии. Таким образом, все основные дороги, идущие на север, были в руках наших войск. Однако лес, по которому двигались колонны противника, тянулся в 10 километрах западнее Флатова и не был занят нашими частями.

Требовалось принять самые срочные меры, чтобы задержать группировку фашистов. Одновременно надо было не допустить наступления немцев из района Ландек навстречу прорвавшемуся гарнизону.

Проанализировав сложившуюся обстановку, генерал Симоняк приказал организовать круговую оборону населенного пункта Кроянке на южных подступах к Флатову, вести непрерывную разведку на Петров, Тарновке и Шенфельд. Командиру 12–го гвардейского корпуса двумя полками атаковать противника на своем левом фланге в районе Ландек и Каппе, отбросить немцев на север. Одновременно в борьбу с прорывающейся группировкой была включена армейская артиллерия, оказавшаяся в этом районе.