Георгий Семенов - Наступает ударная

Если каждый выполнит свой долг на восточном фронте, последний штурм азиатов будет сломлен точно так же, как штурм наших врагов был сломлен несмотря на го максимальное напряжение.

Берлин — немецкий и останется немецким, а Европа никогда не будет русской! Я призываю вас к сплочению не для защиты страны, а для защиты ваших детей и жен, для защиты вашей судьбы.

В эти часы на вас смотрит весь мир! Мои восточные бойцы, учтите, что только благодаря вашему мужеству, смелости, упорству и фанатизму мы затопим кровью большевистское нашествие!

Как видно из этих лживых и хвастливых заявлений, никто не собирался «открывать нам двери в Берлин», как пишут об этом сейчас некоторые западные историки. Нет, фашистские руководители призывали своих головорезов оказать самое упорное сопротивление советским войскам.

Утром 15 апреля командирам корпусов было направлено последнее приказание, касающееся наступления: «Начало артподготовки — 5.00 16.4.45. Атака пехоты и танков — 5.30 16.4.45. Кузнецов, Литвинов, Букштынович».

Время Ч, которое держалось в строжайшей тайне, было наконец объявлено командирам соединений.

Поздно вечером мы с командармом выехали на наблюдательный пункт армии, оборудованный на высоте 23.3 вблизи Одера. Высота эта господствовала над прилегающей местностью, отсюда плацдарм просматривался почти весь, до самого переднего края. С НП под руководством подполковника Н. С. Федотова, исполнявшего обязанности начальника связи армии, была организована надежная радио- и проводная связь со всеми командирами корпусов и дивизий.

Наступила темная, тревожная ночь. Войска армии незаметно занимали исходное положение для завершающего сражения войны. Противник, как обычно, вел редкий ружейно–пулеметный и артиллерийский огонь. Его авиация до 3 часов бомбила наши переправы на Одере и боевые порядки войск на плацдарме. К 5 часам саперы подготовили и обозначили указателями 60 проходов и минных полях противника, шириной от 20 до 50 метров каждый.

После войны товарищи, близкие, многие люди, с которыми доводилось встречаться, часто спрашивали меня что испытывали мы накануне штурма фашистского логова. Выше я уже говорил о мыслях и чувствах наших солдат и офицеров. Хочется добавить только одно: перед началом операции мы в штабе армии были настолько загружены разнообразными и срочными делами, что времени для эмоций просто не оставалось.

Солдаты и офицеры армии с подъемом, с вдохновением выполняли каждый свою работу, видя ближайшую цель — Берлин. Величие происходившего, грандиозность и историческое значение развернувшихся событий мы осмыслили позже.

В ту ночь в армии почти никто пе заснул. Вглядываясь в темноту, люди с напряжением ожидали начала артиллерийской подготовки. Офицеры штаба заранее заняли свои рабочие моста на наблюдательном пункте командарма. До рассвета было еще далеко. Время тянулось медленно. Снова и снова проверялась связь.

Генерал–майор И. И. Морозов доложил генерал–полковнику В. И. Кузнецову о полной готовности всей артиллерии к открытию огня. Через некоторое время доложили о занятии пехотой и танками исходного положения командиры корпусов генералы С. Н. Переверткин и А. Ф. Казанкин.

Смотрю на часы: идут последние минуты. Офицеры разговаривают вполголоса, никто не может скрыть волнения.

И вот — ровно 5 часов по московскому времени. По местному — 3 часа. Воздух над кюстринским плацдармом содрогнулся от залпа нескольких тысяч орудий и минометов. Небывалый шквал огня обрушился па позиции врага. Мы прильнули к стереотрубам и биноклям. Ничего не видно в темноте, только яркие вспышки пламени взметываются в расположении противника. Стоит сплошной гул. В районах позиций нашей артиллерии небо озаряется вспышками орудийных залпов. Огненные стрелы реактивных снарядов, описав гигантские дуги, мгновенно уносятся на запад.

В 5 часов 30 минут просигналил один из прожекторов вблизи нашего наблюдательного пункта. Как только мощный вертикальный луч вонзился в небо, сразу включились еще 19 прожекторов, ослепляя противника ярким светом. Одновременно артиллерия перенесла огонь в ближайшую глубину вражеской обороны. Дружно ринулись в атаку пехота и танки непосредственной поддержки.

Стремительно катившийся вал наступающих захлестнул немецкие траншеи и устремился дальше.

С рассветом над полем боя появились наши штурмовики и бомбардировщики. Истребители прикрывали наступавшие войска с воздуха. Противник, подавленный огнем артиллерии, почти не оказал сопротивления на переднем крае. Но затем, оправившись от потрясения, гитлеровцы начали драться с ожесточением.

На НП командарма стали поступать первые доклады командиров корпусов. Но войска двигались так стремительно, что в 11 часов дня мы с генерал–полковником В. И. Кузнецовым вынуждены были переместиться на повый наблюдательный пункт, срочно подготовленный саперами и связистами на только что отвоеванной территории. По дорогам выдвигались вторые эшелоны стрелковых дивизий, шли на новые огневые позиции орудия, подтягивались войсковые тылы. На запад стремился сплошной поток войск.

79–й стрелковый корпус генерала С. Н. Переверткина, наступавший на правом фланге армии, преодолел несколько неприятельских траншей, овладел рядом укрепленных опорных пунктов и продолжал с боями теснить противника. 150–я стрелковая дивизия под командованием генерала В. М. Шатилова к 13.30 сломила на своем участке сопротивление фашистов и вышла к широкому, наполненному водой каналу Позедин–грабен. Введя в бой резервный полк, дивизия пыталась с ходу форсировать канал на подручных средствах. Однако противник сильным минометным и пулеметным огнем сорвал переправу. Лишь после тщательной артиллерийской обработки противоположного берега, в которой приняли участие орудия прямой наводки, танки и самоходные установки, частям дивизии удалось захватить небольшой плацдарм северо–западнее Клайн–Нойендорфа. Пользуясь наступившей темнотой, саперы быстро навели понтонный мост и начали переправлять на западный берег орудия и танки.

171–я стрелковая дивизия полковника А. И. Негоды в 10 часов 30 минут отразила контратаку немецкого батальона, усиленного танками, и продолжала продвигаться вперед. Введя в бой свой второй эшелон, дивизия овладела узлом сопротивления Клайн–Нойендорф и к 20 часам, как и 150–я дивизия, форсировала канал Позедин–грабен.

Несколько медленнее развивались боевые действия в полосе 12–го гвардейского стрелкового корпуса, который наступал на левом фланге армии в направлении на Ной–Фридлянд. Основным препятствием для 33–й стрелковой дивизии генерала В. И. Смирнова оказался крупный, сильно укрепленный пункт обороны противника — город Ленин. Оборудованные в каменных зданиях Ленина огневые точки не были подавлены в период артиллерийской подготовки. Поднявшиеся в атаку цепи 164–го и 82–го стрелковых полков были встречены организованным огнем и не смогли прорвать вражеский рубеж. Наступление 33–й дивизии задерживалось.