Дебора Кертис - Touching From a Distance

Музыкальный фестиваль Futurama,79, проходивший в Лидсе, в «Квинс Холл», был заявлен как научно-фантастический, но чем оправдывалось название, никто, кажется, не понял. Joy Division играли в субботу (в первый из двух дней фестиваля) и были названы Йеном Пенманом настоящими звездами вечера. Это нелегко им далось, учитывая, что выступали семнадцать групп, в том числе сильные конкуренты — Orchestral Manoeuvres in the Dark и Cabaret Voltaire. Марк Джонсон писал в своей книге о Joy Division: «Этот фестиваль — один из редких случаев, когда жен и подруг членов группы можно было заметить на концерте». Ни меня, ни Сью, ни Айрис там не было, так что я не совсем Уверена, кого он имел в виду.

В начале осени Joy Division играли в клубе Russell Последний раз перед его закрытием на неопределенное Время (у Factory истекал срок аренды). За прошедшие 16 месяцев эта площадка стала практически родной, и теперь было чувство, что для группы начинается новый этап.

В тот вечер Йен почувствовал близость припадка и лег на пол; сбегали за мной. Обычно перед концертом приступов с ним не случалось, но тогда вокруг толпилось слишком много народа, а ему был необходим покой. Йену, правда, удалось прийти в себя к тому времени, когда нуж^ но было выходить на сцену. Как будто вечер и так уже не стал достаточно памятным, Питер Хук затеял потасовку. Спрыгнув со сцены, он погнался за кем-то из зрителей,да так и не вернулся.

Осеннее турне The Buzzcocks стартовало в Mountford Hall в Ливерпуле; всего должны были дать двадцать четыре концерта. Начало было отменным: в первый же вечер Joy Division, играя на разогреве, фактически затмили The Buzzcocks. Они заслужили восторженный отзыв Пенни Рай-ли, написавшего: «Эта музыка всецело поглощает тебя, и ты ей отдаешься. Только позволив завладеть тобой без остатка, получаешь всю глубину впечатлений». The Buzzcocks пришлось довольствоваться следующим: «Выход на бис был неуместен, но все же они вышли еще раз». А если верить прочим рецензиям, то к моменту, когда сцена в тот вечер опустела, уже было понятно, кто будет задавать тон в этом турне.

На концерте в Лидском университете все повторилось. Де Мойн отметил, что Йен «символизирует Joy Division». Его обзор подтвердил: нравится это остальным участникам или нет, но Joy Division отныне — это Йен Кертис. Поклонники, может, и любили музыку группы, но то, что Йен вытворял со своим телом на сцене, приковывало все взгляды к нему одному.

С первых дней нашего знакомства Йен ввел в наш обиход разные «тайные» фразочки и настаивал, чтобы мы их использовали, общаясь между собой. Мне казалось, так он хотел избежать любых размолвок. Например, заканчивая разговор по телефону, мы никогда не вешали трубку сразу после «До свидания» — обязательно добавляли «Я люблю тебя». Именно в такой последовательности. Любое отклонение — и Йен начинал прощание заново. Если я шла куда-нибудь без него, последнее, что Йен говорил: «Будь осторожней». Это предостерегало не против каких-то опасностей, а, скорее, против разговоров с другими мужчинами. Когда группа начала гастролировать, «наши» фразы были забыты. Однажды я спросила его о поклонницах, и он ответил: «Если бы я мог. Запросто может начаться приступ». Это не особенно утешало. Он перевернул все вверх дном, сказав, что Бернард, с которым они делили гостиничный номер, частенько приводил девушек, подсовывая их Йену. Меня не впечатлили его попытки обвинить Бернарда в изменах жене, поэтому я не давила на него в дальнейшем. Я предпочитала оставаться в неведении...

16 октября 1979 года, во время перерыва в турне The Buzzcocks, Joy Division играли в Plan К в Брюсселе. Они предполагали, что это будет арт-центр при нефтеперерабатывающем заводе, но оказалось, что это сахарный завод, который волшебным образом превратили в арт-центр, пристроив два-три бара.

Отеля не предвиделось, ребят поселили в хостеле; комнатки были тесные, с окнами в коридор. Но это никак не оправдывает поведение Йена, когда он не смог найти туалет и решил воспользоваться огромной напольной пепельницей. Когда его за этим застали, он стал громко и размеренно успокаивать разгневанного работника хостела.

Считается, что на том концерте Йен впервые встретил Анник Оноре, хотя некоторые говорят, что это произошло на одном из концертов в Лондоне. В любом случае присутствие симпатичной девушки внесло оживление, так необходимое в эти два тяжелых месяца. Вместо того чтобы не упоминать ее вообще, он рассказал мне о полноватой бельгийской девушке, которая была «тур-менеджером», хотя Стив Моррис сказал, что она представилась журналисткой и что она, определенно, не была полной! Йен сказал, Что пожалел ее и взял под свою опеку, чтобы защищать от издевок Роба Греттона. Зная, как Йен бывает заботлив, я не стала беспокоиться.

За время, которое он провел с Анник, Йен стал более серьезным. Казалось, что она сильно на него влияет; ей почти удалось уговорить его стать вегетарианцем. Дома Йен перестал посвящать меня в свою жизнь. Вместо того чтобы рассказывать мне забавные истории и сплетни, он начал бросаться громкими именами и отпускать какие-то ничего для меня не значащие прибаутки.

За день до первого концерта в Apollo я готовила ванну для ребенка, споткнулась на лестнице и упала, когда несла чайник с кипятком. Я сидела в гримерной Apollo с перевязанной, ошпаренной ногой, на мне была одежда, купленная моей матерью. Я не подозревала, что с другого конца маленькой комнаты любовница моего мужа так и пожирает меня глазами. Конечно, Йен вывел меня из гримерной как можно быстрее. Он представил меня нескольким людям, казалось, смущенным и озадаченным, и объявил, что идет за чипсами, исчезнув, оставив меня в толпе. После концерта я прошла за кулисы вместе с остальными девушками.

Они играли в родном городе — наверное, именно в честь этого в одной из гримерных наверху устроили вечеринку, -и Йен не хотел уходить. Не понимая, почему он был таким угрюмым в первый вечер, я решила не идти на второй концерт и провела вечер с Лесли Гилберт, в квартире, принадлежавшей ей и Робу Греттону. Я выпила больше чем достаточно, а когда позвонила в Apollo и поняла, что Йен снова не хочет идти домой, выпила еще больше. За Натали присматривали мои родители, и я хотела вернуться пораньше. Я не знаю, не хватало мне интуиции или ума, ноя не могла поверить, что Йен хочет от меня отделаться. Робу Греттону удалось вытащить его с вечеринки, где он был с Анник. Он и Лесли провели весь вечер, пытаясь нас рассудить; в конце концов Йена убедили пойти домой вместе со мной. К тому времени я была не в состоянии сесть за руль, и Роб оплатил нам такси до Маклсфилда. Никто из нас не проронил ни слова за всю дорогу, и мне было предоставлено самой объяснять опоздание рассерженным родителям.

Но объяснить я не могла, так как ничего не понимала. Я до сих пор не знала об отношениях Йена и Анник.