Дебора Кертис - Touching From a Distance

Вскоре жизнь Йена значительно изменилась: он успешно сдал обязательный экзамен «11+», и его приняли в частную школу «Кинге». Как в те дни, так и сейчас она пользуется в Маклсфилде хорошей репутацией, и к способностям учеников предъявляются повышенные требования (правда, в наши дни особые требования распространились на обеспеченность родителей, и мальчику из обычной семьи поступить туда почти невозможно).

Йен справедливо опасался, что между его новыми одноклассниками, ребятами из зажиточных семей, и старыми друзьями очень мало общего. Тем не менее вскоре ему удалось завязать самые разнообразные знакомства. Первым товарищем стал Кельвин Бриггс, с которым они познакомились во время одной из сходок против футбольных фанатов из соседнего Эдлингтона. У него появились также друзья из довольно богатых семей — впрочем, Йен никогда особенно не стремился войти в круг «элиты». Волосы он отращивал длиннее, чем у остальных ребят, — они закрывали чуть ли не все лицо. Возможно, так он пытался скрыть все еще пухлые щеки, из-за которых его обзывали Сарделькой. Высокий и неуклюжий, он, казалось, не знал, куда деть длинные руки и ноги. Правда, он хорошо играл в регби и мог быстро пробежать стометровку — но возможность тайком выкурить сигарету привлекала его куда больше любых уроков.

Большинство людей Йен либо сразу привлекал, либо мгновенно отталкивал — в зависимости от того, как они относились к его манере держаться. Майк Келли, живший с ним по соседству, вспоминал, что один только угрюмый взгляд Йена, в котором читалось: «Держись подальше», мог заставить перейти на другую сторону улицы...

Оливеру Кливеру Йен понравился — отчасти из-за его репутации и ореола загадочности, отчасти потому, что оба терпеть не могли «Кинге». Они выступали против строгого школьного распорядка, считая, что он подавляет в учениках личности. Дружба с Йеном стала для Оливера одним из проявлений подросткового бунта. Они боролись со школьным укладом любыми способами. Родители Оливера были учителями; сестра изучала в университете славистику. Очевидно, Оливер решил, что знакомство с Йеном даст ему возможность покончить с размеренным, спокойным существованием. Однако Йен всегда держался очень благовоспитанно с родителями друзей и производил впечатление тихого, серьезного молодого человека. Свой бунтарский характер он умел при необходимости скрыть.

Больше всего на свете Йен любил музыку: не сосчитать, сколько часов он провел, сидя в обеденный перерыв дома и слушая МС5, Roxy Music и The Velvet Underground. Он обожал Дэвида Боуи, в частности его кавер на песню Жака Бреля «My Death». Впрочем, это увлечение было, скорее, данью моде. Кроме того, Йену нравились сценические номера Боуи, поставленные известным мимом Линдси Кэмпом. Большинство кумиров Йена были мертвы, близки к смерти или одержимы ею, но ничего особенно необычного в этом не было. В конце концов, подобные увлечения характерны для очень многих подростков. Йена, казалось, больше других пугало взросление: может быть, вечным протестом он надеялся продлить юность.

Он купил красную куртку, как у Джеймса Дина в фильме «Бунтовщик без причины». Бунтовать Йену хотелось, но, как и у героя фильма, у него не было на это причины. Обычно бунт выражался в том, что он критиковал общепринятый образ жизни, сопроводив речь подходящим к случаю печальным или безучастным выражением лица. Он отличался от остальных — и поэтому многие хотели войти в избранный круг его друзей. Уже тогда он обладал харизмой и притягательностью.

Йену часто не хватало карманных денег на новые пластинки, сигареты и выпивку, так что вскоре он начал слоняться по местному рынку в огромном пальто, в недрах которого легко было спрятать пластинку из музыкального киоска. Через неделю он возвращался в ту же лавочку и перепродавал похищенные записи. Частенько Йен и школьные друзья заходили в магазинчики, торговавшие алкоголем, когда старушка-продавщица отлучалась от прилавка, и до ее возвращения успевали спрятать за пазухой несколько бутылочек с коктейлями, после чего невинно покупали батончик «Марс». Йен вел себя осторожно и никогда всерьез не рисковал, в отличие от Оливера, который был уверен, что, если он угодит в неприятности, на помощь тотчас придут родители. Йен не был таким безалаберным (возможно, потому, что его отец работал в полиции), но все-таки и он любил пофорсить: к примеру, обожал вызывающе, иногда даже вульгарно вырядиться и накрасить глаза, чтобы привлечь к себе внимание. Не раз Йен и Тони, оба несовершеннолетние, нарочно заходили в клуб «Бейт Холл» в Маклсфилде — только потому, что там сидели полицейские. В обеденный перерыв Йен с товарищами иногда отправлялись в местный бар «Булл». Сняв школьные галстуки, они заказывали по полпинты пива и сидели там, пытаясь знакомиться с девушками и чувствуя себя светскими людьми. Кельвина однажды заметили в пабе и на неделю отстранили от занятий, а родителям отправили письмо о случившемся, которое, к счастью, он сумел перехватить.

Йен и его ровесники курили травку, нюхали химические растворители и при этом умудрялись находить время на школу. Все вокруг считали Йена умным, но он, кажется, никогда ниче^) не учил. Возможно, делай он изредка домашнее задание, его успеваемость была бы лучше — но все-таки он успешно сдал экзамены первого уровня сложности по семи предметам: английскому, литературе, Закону Божьему, истории, латыни, французскому и математике — по истории и Закону Божьему, своим любимым предметам, даже получил награду. По немецкому же он провалился, несмотря на восхищение силой и великолепием Германии. Поступать куда-то после школы он никогда не планировал, не говорил, в каком университете ему бы хотелось учиться. Другие ребята все же строили более или менее реальные планы на будущее, хотя и нечасто их обсуждали, — Йен не представлял себе иной карьеры, кроме музыкальной. Им с Оливером случалось поболтать о группе или поспорить, кто станет вокалистом, но Оливер никогда не принимал эти разговоры всерьез. Он понимал, что, например, The Beatles прославились благодаря упорной работе. Никто никогда не видел, чтобы Йен учился играть на гитаре или петь. Его кривляния в спальне воспринимались как обычные дурачества, а не претензии на всемирную славу.

Я увлекался музыкой, но никогда не стремился подражать кумирам: их жизнь никак не назовешь нормальной.

В 1972 году группа Mott the Hoople выпустила хит «All the Young Dudes», написанный для них Дэвидом Боуи. Эта песня надолго запала в голову Йену. Строки «Speed child, don’t wanna stay alive when you’re twenty five» / «Беспокойное дитя, нечего жить и ждать, когда тебе двадцать пять» или песня Боуи «Rock and Roll Suicide» уносили его мысли далеко, очаровывая романтикой ранней смерти. Йен боготворил Джима Моррисона, ушедшего в самом расцвете карьеры. Так идея прожить немногим дольше двадцати лет впервые обрела какую-то форму. Искрящийся, гламурный мир музыки семидесятых отбросил первые отблески и на его жизнь.