Лариса Дубова - Клан Кеннеди

Однако вскоре отношение Роберта к программам медикэра (в переводе — медицинская забота) и медикейда (медицинская помощь), а затем и велфера (благосостояние) в целом стало более сдержанным. Он не выступал против них в принципе, но обнаруживал в этих социальных инициативах внутреннюю противоречивость. Посещая городские трущобы Нью-Йорка и других городов, места, где уже издалека можно было почувствовать запах крыс, как он говорил в одном из выступлений, Роберт убеждался, что характер велфера не только не способствует созданию активных, самодостаточных, трудолюбивых городских общин, а, наоборот, развращает население, приучает его к паразитическому способу существования.

Роберт Кеннеди оказался одним из немногих сенаторов-демократов, которые стали задумываться над отрицательными последствиями того, что, обеспечивая минимальный прожиточный минимум и помощь в медицинских расходах, консервировало невежество, паразитизм под видом создания «великого общества» или «государства всеобщего благосостояния».

В нескольких выступлениях в сенате и значительно резче и определеннее в общении с однопартийцами и рядовыми жителями города и штата Нью-Йорк, куда он отправлялся почти каждую неделю, Кеннеди вновь и вновь отмечал опасные стороны велфера. В августе 1965 года, выступая в городе Спринг-филд-Эллей, он обратил внимание, что велфер приводит к тому, что люди перестают дорожить работой, теряют чувство удовлетворения собственной деятельностью и, как результат, чувство собственного достоинства. Его это сильно беспокоило. Он говорил, что должен быть найден путь прекратить бесплодную растрату средств и человеческих ресурсов. «Страна не может позволить себе продолжать год за годом увеличивать стоимость велфера, которая приводит к тому, что значительная часть населения становится постоянно безработными» {1171} 1171 Kennedy R. Collected Speeches. New York: Viking, 1993. P. 163. .

Главным из наиболее острых и спорных вопросов сенатор теперь считал характер помощи неимущим. Признавая, что она не позволяет необеспеченным умереть с голоду и, более того, дает им возможность жить в относительном, разумеется, весьма скромном, благополучии, Роберт обращал внимание на пагубные моральные и общественно-экономические последствия этого курса, взятые в долговременной перспективе. В ряде выступлений и нескольких статьях Кеннеди вновь и вновь высказывал опасения по поводу того, что эти меры разрушают мораль получавших помощь, превращают их в иждивенцев общества, отучают трудиться, лишают реального социального будущего. Могут появиться целые поколения людей, предупреждал сенатор, которые будут жить за счет государства, то есть за счет налогоплательщиков, не обладая навыками трудиться и не желая получить какую-либо производственную квалификацию {1172} 1172 Ibid. Р. 157-163. .

Предложения Кеннеди не были конкретизированы, однако он настойчиво требовал создания программ обучения безработных, установления связи между выплатой пособий и усилиями их получателей по приобретению определенной квалификации и нахождению работы. На рассмотрение сената Кеннеди внес законопроект о снижении налогов для тех предпринимателей, которые открывали бы новые предприятия в районах, где уровень бедности был особенно высоким. Консервативными сенаторами этот план был отвергнут. Не складывая оружия, Кеннеди вместе с сенатором Джозефом Кларком (штат Пенсильвания) внес новый законопроект об общественных работах, предусматривавший выделение из федерального бюджета средств на трудовую занятость для двух миллионов человек {1173} 1173 Beran M. The Last Patrician: Bobby Kennedy and the End of American Aristocracy. New York: St. Martin's Press, 1998. P. 160-161. . Это предложение носило еще более утопический характер. Оно напоминало мероприятия «Нового курса» Франклина Рузвельта. Однако те проводились в обстановке выхода из Великой депрессии конца 1920-х — начала 1930-х годов, когда безработица была массовой во всех отраслях. Теперь же безработица носила структурный характер, то есть существовали отрасли, испытывавшие нехватку рабочей силы, но работа на этих предприятиях требовала определенной квалификации, которая у безработных отсутствовала.

Несмотря на провал своих законодательных предложений, а в какой-то степени и благодаря им Роберт Кеннеди в глазах американцев всё больше становился продолжателем рузвельтовского курса либеральных реформ.

Осознавая недостатки и пороки программ велфера, Роберт Кеннеди напряженно искал спасительную нить, которая позволила бы при сохранении этих программ в принципе направить деятельность в такое русло, в котором получающие помощь люди могли восстановить свою самоидентификацию, чувство гордости, превратиться из потребителей распределяемых благ в их активных созидателей. Именно на этом фоне возникает идея содействия возрождению небольших общин на базе пришедших в запустение центральных городских кварталов при государственной и частной спонсорской помощи и, главное, при активном участии жителей в общественных работах, их взаимопомощи в пределах небольшого коллектива.

В записках Роберта появляется термин «гетто». Он употреблял это слово не в подлинном, традиционном его значении как части города, в котором селятся дискриминируемые национальные меньшинства. Гетто в его понимании представляло собой заброшенный отсталый район проживания бедноты или даже, может быть, бывшей бедноты — тех людей, которые прекратили вести нищенское существование благодаря социальной помощи, но сохранили психологию людей, не надеющихся на собственные силы, а ожидающих поддержки извне. Такие настроения и в целом образ существования Роберт называл «патологией гетто». Он пытался рассмотреть его в более широком плане, считая порождением кризиса либерального индивидуализма XIX века {1174} 1174 Kennedy R. Collected Speeches. P. 165-176. .

Все эти рассуждения свидетельствовали об интеллектуальном развитии, о способности воспринимать новые знания, развивать существующие идеи, придавать им оригинальность и собственное видение. Беда, однако, состояла в том, что Роберт был политиком до мозга костей, и социологические рассуждения сами по себе его не удовлетворяли. Их необходимо было переводить в практические действия. А для этого нужен был реальный объект, то есть какая-то община или несколько общин со своей инфраструктурой, общностью интересов, осознанных или хотя бы таких, которые надо было воспитать, общей церковью, дружескими или просто соседскими интересами и т. д.

Такую общину Роберт Кеннеди обнаружил чуть ли не в центре Нью-Йорка, в Бруклине. Этот небольшой район под названием Бедфорд-Стайвисент стал заселяться неграми в 1920-е годы, по мере того как традиционный негритянский район города Гарлем (на острове Манхэттен) всё больше переполнялся неимущими жителями. В бруклинский район переселялись самые бедные люди, отчаявшиеся найти применение своим силам на рынке труда. Роберт Кеннеди, ставший частым гостем Бедфорд-Стайвесанта, с ужасом познавал то, с чем он ранее был знаком только по литературе, причем не всегда, по его мнению, заслуживавшей доверия. Он писал в проекте речи по вопросу о городской нищете, что это «загнивающий, умирающий город», «наихудшие трущобы в Америке», что треть всех жилых помещений района находится в катастрофическом состоянии, что здесь процветают алкоголизм, венерические болезни, преступность, что для района характерна высокая детская смертность {1175} 1175 JFKLB. RKR Senate Papers. Box 120. .