Лариса Дубова - Клан Кеннеди

На выборах 5 ноября Франклин Рузвельт был избран на президентский пост в третий раз. Кеннеди послал соответствующее поздравление, но ожидал не столько новой благодарности, сколько нового назначения. Чтобы напомнить о себе, он попросил принять его в Белом доме. На этот раз встреча была краткой. Джозеф заявил, что он готов в любой момент подать в отставку с дипломатического поста, имея в виду предстоявшее назначение на высокое место в столице. Рузвельт, однако, ответил уклончиво — он предложил послу воздержаться от ухода… до тех пор, пока не будет найдена замена. Это не означало четко сформулированного намерения Рузвельта вывести Кеннеди из политической игры, но явно не исключало такую возможность.

Действительно, 1 декабря Кеннеди был вызван в Белый дом. Состоялась, как он сообщил, «дружеская встреча». И в этот же вечер американский посол в Великобритании объявил, что он уходит в отставку с 6 декабря. В заявлении, опубликованном в печати, говорилось: «Сегодня президент был настолько добр, что выразил сожаление по поводу моего решения, но сказал, что он еще не готов назначить моего преемника, и пожелал, чтобы я возвратился к исполнению своих обязанностей посла до тех пор, пока он будет готов. Но я не намерен возвращаться в Лондон в этом качестве. Мой план состоит в том, чтобы после краткого отдыха посвятить свои усилия тому, что мне кажется величайшей задачей в мире — сбережению американской формы демократии. Для этого необходимо помогать президенту хранить Соединенные Штаты вне войны» {235} 235 New York Times. 1940. Dec. 2. . Это было двусмысленное заявление, свидетельствовавшее и о сухом характере беседы в Белом доме, и о том, что нового назначения Кеннеди в обозримом будущем не получит, а также о намерении Кеннеди твердо придерживаться изоляционистского курса, ставя в зависимость от него сохранение в США демократического строя.

Чтобы всё окончательно стало на свое место, секретарь Рузвельта Стив Ёрли в ответ на вопрос кого-то из журналистов, не предвидится ли назначение Кеннеди на другой государственный пост, ответил однозначно: «Я не вижу чего-либо такого рода в настоящее время» {236} 236 Ibid. Dec. 3. .

Так завершилась недолгая дипломатическая деятельность Джозефа Кеннеди в один из самых критических моментов современной истории. Он оказался недальновидным дипломатом и не вполне лояльным представителем Рузвельта, сторонником которого являлся на протяжении предыдущего десятилетия. Неверно оценив расклад сил на Европейском континенте, поверив в несокрушимость Третьего рейха и симпатизируя его чудовищной тоталитарной системе, выступив за соглашение с Гитлером даже в условиях его полного господства на континенте, Джозеф Кеннеди постепенно разошелся со своим президентом по принципиальным вопросам перспектив мировой войны, а это было доминантой во всей политике США того времени. Был, таким образом, предопределен крах посольской и в целом государственной карьеры Джозефа Кеннеди, а это стало предвестием его политической гибели.

В годы пребывания Кеннеди-старшего на посольском посту его сыновья — Джозеф-младший и Джон — формально оставались на родине, а фактически не только учились в США, но и путешествовали по Европе.

Первый из них завершал университетское образование, а второй в это время продолжал обучение в Гарвардском университете. Став почти взрослыми, братья сблизились. Постепенно уходил в прошлое дух взаимного соперничества. Жили они на разных квартирах, у каждого были свои друзья. Но раз в день братья встречались, обычно для совместного обеда или ужина, обменивались новостями, в том числе о делах родителей в Лондоне — каждый получал подробные отцовские письма-наставления. И всё же Джон стремился догнать старшего брата хотя бы в физическом развитии. Усиленно занимаясь спортом, он, от природы не очень крепкий парень, стал пренебрегать академическими занятиями. Правда, он продолжал много читать, по-прежнему главным образом исторические труды и особенно биографии великих людей. Но оценки, которые Джон получал по университетским предметам, были невысокими и уж во всяком случае уступали учебным достижениям Джо.

Своей специализацией Джон избрал государственное право и политологию, затем следовали курсы истории литературы и всеобщей истории. Но даже в отношении этих ведущих предметов особой прилежностью он на первых порах не отличался и писал своему другу Лему Биллингсу, правда, с оттенком явной мальчишеской бравады: «Сегодня экзамен, так что я должен открыть эту чертову книгу и посмотреть, что там сказано» {237} 237 MHS. NHOH. Box 4. . Соответствующими были и оценки за первые два года: на первом году он по всем предметам получил «С», то есть тройки, на втором — «В» (хорошо) по экономике и те же тройки по английскому, французскому языкам и по истории {238} 238 JFKLB.JFKPP. Box 2. .

Гарвардские профессора даже никак не могли запомнить лицо этого ничем не отличавшегося студента. Впрочем, влиятельный профессор Карл Фридрих (он позже стал известен во всем мире благодаря созданию совместно со Збигневом Бжезинским первой аналитической систематизированной монографии о тоталитаризме {239} 239 Friedfich С., Brzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1957. См. анализ этой работы в кн.: Чернявский Г. Тень Люциферова крыла. Большевизм и национал-социализм: Сравнительно-исторический анализ двух форм тоталитаризма. Харьков: Эхо, 2003. С. 24—25. ) с трудом, но всё же вспоминал «сияющее юное лицо» {240} 240 JFKLB.JFKPP. Box 2. . Ближе Фридрих познакомится со студентом Кеннеди, когда тот будет готовить свое выпускное сочинение.

Хотя Джон в качестве главного направления академических занятий избрал правовые дисциплины и политологию, его профессиональные интересы в первые годы обучения в Гарварде еще явно не сложились.

То были годы, когда повсеместно, и в университетах прежде всего, шли горячие дискуссии о «Новом курсе» президента Рузвельта. Одни горячо поддерживали этот курс, считая, что он предотвратит новый экономический кризис, позволит всем американцам вести достойную жизнь; другие жестко критиковали Рузвельта, утверждая, что его политика ведет то ли к коммунизму, то ли к фашизму (оба термина употреблялись не как социологические категории, а как крайне грубые ругательства). Джон обычно не принимал участия в жарких дискуссиях. Его сокурсник Чарлз Спэлдинг вспоминал, что он интересовался Рузвельтом и его «Новым курсом», но как бы отстраненно. «Я не вспоминаю, что со стороны Кеннеди было какое-либо восхищение президентом Рузвельтом» {241} 241 Harvard Crimson. 1953. Nov. 26. .

Ббльших успехов, чем в академических занятиях, Джон добивался в спорте и общественной деятельности. Он играл в университетской футбольной команде, участвовал в гонках под парусами, в соревнованиях по плаванию, сотрудничал в университетской газете «Гарвард кримсон» (crimson — темно-красный цвет — был и остается символом этого университета). Однажды во время футбольного матча Джон упал и сильно повредил позвоночник. С тех пор ко всем другим хроническим болезням добавились тяжкие боли в спине, которые не прекращались на протяжении всей его жизни. Джон перенес несколько хирургических операций, которые не дали существенного результата. И лишь со временем врачи нашли способы, как эффективно облегчать его состояние.