Аркадий Векслер - Московский проспект. Очерки истории

Немалое значение фабрикант придавал и попечению о нуждах рабочих, и заботам об улучшении их быта. Требуя от рабочих исполнительности, Шапошников снисходительно относился к их промахам и ошибкам, но не к нерадению. Будучи натурой широкой, Александр Николаевич стремился щедро вознаградить каждого труженика за работу. Установленная им заработная плата была выше, чем на других петербургских табачных фабриках. Шапошников устроил на территории фабрики кухню и столовую. Рабочие относились к своему хозяину с уважением, и многие, особенно те, кто начинал работу у него со времени основания фабрики, навсегда связали свою судьбу с ее деятельностью.

Неизменное доверие покупателей и торговцев придавало Шапошникову новые силы в деле упрочения и расширения производства. Растущий спрос на табак и папиросы фабричного производства требовал увеличения масштабов деятельности, фабрике стало недоставать места в занимаемых ею помещениях.

В 1880 г. на предприятии Шапошникова перерабатывалось уже 4800 пудов листового табака и выпускалось около 75 млн штук папирос. В том же году Шапошников решил приобрести земельный участок и здание под фабрику на Клинском пр., 25, для организации производства и занятости 800–900 рабочих. Однако купленный им дом изначально не был приспособлен для размещения фабрики и требовал значительных переделок. К тому же пришлось дополнительно построить несколько производственных помещений. Не прерывая управления производством на фабрике, Шапошников руководил новым строительством, оставаясь на стройке по нескольку часов в любую погоду, не щадя здоровья, не ведая усталости.

Строительные работы закончили в начале 1881 г., и к 10 апреля машины, станки и все имущество фабрики перевезли в новое здание. Все было готово для открытия работ, но сделать это основателю фабрики и «первому ее труженику» было не суждено. Простудившись, Шапошников получил осложнение в виде брюшного тифа и скончался 18 апреля 1881 г., на 50-м году жизни.

После смерти А. Н. Шапошникова осталось немало имущества – собственный дом на Клинском проспекте, где он жил, склады в Мытном дворе и на Боровичской улице (ныне не существует) в Петербурге, а также склады в Крыму, в Ялте. Все это перешло во владение его жены, 32-летней Екатерины Николаевны (в девичестве Богданова). Она родилась в 1849 г., в купечестве состояла «при муже» с 1869 г., самостоятельно с 1882 г. – по 2-й гильдии, с 1899 г. – по 1-й гильдии. Войдя в дело мужа, она унаследовала и его неутомимую жажду деятельности, предприимчивость и неиссякаемый интерес ко всему тому, что относится к делу (с табачным производством она начала знакомиться еще при жизни мужа, будучи ему верной помощницей). К этому добавились и ее личные качества: дальновидность, цепкость, восприимчивость к новшествам, что дало ей возможность не только приумножить богатства фабрики, но и сделать ее одной из крупнейших в России. Ближайшими сотрудниками Шапошниковой стали брат Константин Николаевич Богданов и Богдан Петрович Муркен, служивший на фабрике при покойном муже (оставил фабрику в 1895 г.).

Поведя дело самостоятельно, при поддержке близких людей, Шапошникова быстро сделалась профессионалом и заслужила прозвание «табачной королевы». Она интересовалась решительно всем, что происходило на фабрике: сортировкой и резкой табака, качеством мешков, дегустировала производимую продукцию, пробуя на вкус табак и папиросы. Не оставляя без внимания ни одной мелочи, она считала своей обязанностью осмотр каждой партии поступавшего на фабрику табака. Вдова-наследница сама вела торговые переговоры с поставщиками листового табака, не тяготилась продолжительными и частыми путешествиями на юг России для закупки сырья. Неоднократно бывала в Москве, Варшаве, других городах, знакомясь с положением дел в табачной торговле, и брала на себя переговоры с представителями торговых компаний. Со стороны партнеров к преемнице Шапошникова утвердилось такое же доверие, какое они питали к основателю производства.

Выпускавшиеся на фабрике табачные изделия были в основном средних и низших сортов, что делало их дешевле и определяло спрос большинства покупателей. Ставка на массовое потребление вполне сочеталась с бытовавшей тогда в России (и, увы, канувшей в Лету) присказкой: «Третий сорт не хуже первого».

Екатерина Николаевна тщательно следила за качеством выпускаемых изделий, направляя деятельность компании на дальнейшее развитие и совершенствование производства. На фабрике широко использовались самые передовые по тем временам усовершенствования в области технологии табачного производства, позволявшие экономить труд и оберегать здоровье рабочих. На смену ручным станкам, требовавшим тяжелого труда при крошке табака, в 1880-е гг. пришли специальные механические станки с двигательной силой от газового мотора, ручная раструска крошеного табака для устранения едкой табачной пыли стала производиться машиной в закрытых барабанах. Ручная клейка гильз для папирос постепенно заменялась машинным способом приготовления гильз без клея. Первые гильзовые машины на табачных фабриках Петербурга были поставлены на фабрике «А. Н. Шапошников» в 1888 г. – значительно раньше, чем на других подобных предприятиях.

В 1893–1895 гг. академик архитектуры И. С. Китнер, назначенный в 1892 г. председателем Комитета по перестройке и ремонту зданий Института инженеров путей сообщения, построил на участке Жукова здание Николаевского студенческого общежития.

Проект общежития утвержден 8 ноября 1893 г., высочайшее одобрение последовало 25 февраля 1894 г. Здание заложено 26 мая 1894 г. и возводилось на средства, пожертвованные управлениями почти всех железных дорог. Работами руководил гражданский инженер С. П. Кондратьев. Предполагалось открыть общежитие осенью 1895 г.

Устройство железных арочных ферм для крыши и парадной лестницы взял на себя Металлический завод. Он же произвел обшивку деревянных ворот гофрированным и гладким листовым железом по рисункам Китнера. Лепные работы из алебастра по фасаду выполнены мастерской А. Лапина.

Подвалы здания перекрыты крестовыми сводами. Потолки между этажами устроили на металлических балках. Лицевой фасад имеет двенадцать осей, крайние выделены креповками. Фасад кирпичный, с использованием тесаного камня, оформлен в стиле неоренессанс, декорирован штукатурными тягами, сандриками, замковыми камнями.

Комнаты студентов помещались в корпусах вдоль проспекта и дворовых. На втором этаже дворового корпуса помещалась столовая. С помещениями кухни и посудомойки, находящимися ниже, ее соединял лифт, изготовленный на заводе «К. Зигель». Здание освещалось электричеством и имело теплый переход в институт. «В подвале находилась система парового отопления и водоснабжения, жилища для служащих. В первом этаже располагались вестибюль, общая столовая, комната для гостей. Во втором – квартиры начальства, в третьем – 47 комнат, на 1 человека каждая. Площадь комнаты достигала 3,5 кв. сажени (примерно 16 кв. м). Меблировку составляли письменный стол, кровать, три стула, шкаф, умывальник, вешалка» [45]. (В 1996–1998 гг. один из авторов этой книги работал в редакции институтской газеты «Наш путь» и журнала «Инженер путей сообщения», занимавшей две смежные комнаты в бывшем студенческом общежитии.)