Федор Раззаков - Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров

Что касается Аркадия Чернышева, то он ушел с поста старшего тренера хоккейного клуба «Динамо» (Москва) в том же году, что и Тарасов в ЦСКА — в 1974-м. После чего был назначен директором динамовской хоккейной школы, где проработал до 1983 года. Одновременно с этим он был председателем тренерского совета федерации хоккея СССР. В середине 80-х он ушел на пенсию, после чего прожил недолго. Прославленный тренер скончался фактически сразу после развала СССР — 17 апреля 1992 года, спустя месяц после своего 78-летия. Похоронили его на Ваганьковском кладбище.

Без сомнения, что на смерть Чернышева самым непосредственным образом повлияла горбачевская перестройка и последовавший за ней в декабре 1991 года развал Советского Союза. Эту трагедию выдающийся тренер принял близко к сердцу. Та же история случилась и с Тарасовым, который ненамного пережил своего многолетнего партнера по сборной СССР. Вот как об этом вспоминает дочь Анатолия Владимировича Татьяна Тарасова: «Отец не принял перестройку, был убежден, что распад Советского Союза — непоправимая ошибка. Он не мог смотреть телетрансляции со съездов народных депутатов (начались в мае 1989 года . — Ф. Р. ), нервничал, подскакивало давление. Утешало его одно: «У Нинки (жена Тарасова . — Ф. Р. ) и девок хоть деньги после моей смерти будут. Я столько книжек написал, станут получать мои авторские». Отец был человеком неприхотливым, роскошь не любил, ходил по преимуществу в спортивном костюме, стригся в простой парикмахерской за семнадцать копеек. В сберкассе у него лежало тридцать шесть тысяч советских рублей, заработанных, как он говорил, «на виду у всей страны». Когда одна за другой начались денежные реформы, мы уговаривали его снять все и во что-то вложить:

— Папа, давай хоть дачу побольше купим. На тридцать шесть тысяч можно было тогда приобрести трехэтажный особняк.

— Зачем? Мне хватает и этой.

— Но деньги могут просто пропасть, обесцениться.

— Этого не может быть! Власти не могут так поступить с народом.

Папа не верил, что у людей отберут заработанное потом и кровью. Ошибался… (отъем, а фактически грабеж, вкладов у населения произошел при правительстве Егора Гайдара в январе 1992 года — тогда свои сбережения разом потеряли около 40 миллионов бывших советских граждан . — Ф. Р. )».

Естественно, что это ограбление не могло прибавить здоровья Тарасову (как и миллионам других людей, чьи сбережения «сгорели» в топке «шоковой терапии»). В итоге после этого он прожил недолго — всего лишь три года. Отметим, что в жизни великого тренера были разные серьезные испытания, которые толика за толикой отнимали у него здоровье: например, снятие его с поста старшего тренера сборной СССР в 1972 году. Однако в те годы он был еще относительно молод (ему было 54 года), к тому же с хоккеем не расставался, работая в спорткомитете. Но в начале 90-х, с развалом СССР, здоровье Тарасова начало стремительно угасать. Он просто потерял смысл жизни. А когда его еще и ограбили, отняв все накопленные за годы его тренерства сбережения, то просто отняли последнюю надежду. Как итог — 23 июня 1995 года Анатолий Владимирович Тарасов скончался. Рассказывает его супруга — Нина Григорьевна: «Толю пригласили на очередной чемпионат мира по хоккею. Таня говорит — ты все-таки с отцом съезди в 67-ю больницу, покажи его. Может, врачи подскажут лекарство, а отец с Галей купят. Собрались, поехали. И профессор, делая анализы, занес Тарасову гнойную палочку — и пошло заражение крови. На следующий день температура, а через два дня — инсульт. Забрали в госпиталь, он уже не говорил, отнялась рука… Сделали операцию, но все впустую. Со всего мира присылали кровь, делали переливание. Я в суд хотела на того доктора подать, да родственники отговорили. Я с тем доктором разговаривала — нахал нахалом. Когда мы из той больницы уходили, Анатолий сказал: «Я больше сюда не вернусь. Больно делают». Так и получилось. Не вернулись. А на том чемпионате, куда Тарасов хотел съездить, наши проиграли (сборной руководил Борис Михайлов, наши не смогли войти даже в тройку призеров, а чемпионами стали канадцы — впервые после 1961 года . — Ф. Р. ). Приходим с девочками к отцу в реанимацию: «Пап, проиграли…» Он встрепенулся, датчики начали работать. Я в слезы… Там он и умер.

Мы понимали, что его уже не спасти. Не надеялись, что поднимется. Хоть он и сильный человек, но когда тебя заражают — это безнадежно. Мы знали…

Моя комната рядом, а Толя был в этой. Утром подхожу: «Как себя чувствуешь?» Молчит. Я говорю: «Сейчас придет сестра делать укол». Опять молчит. Приходит сестра, уколола — молчание. Старшая дочка в этом же подъезде живет, поднялась. Позвонили Тане, та в Англии на гастролях была. Каждый день девочки на аэродром ездили, получали кровь.

Толю снова забрали в больницу. Он был весь подключен к датчикам. Я увидела, думаю — господи, это не он! Тарасов никогда не смог бы лежать под этими приборами. И он тем же вечером все трубки вырвал. А утром позвонили — умер. Ему было семьдесят шесть лет…».

Похоронили А. Тарасова на том же кладбище, что и А. Чернышева, — на Ваганьковском.

В самый разгар горбачевской перестройки ушел из жизни другой выдающийся тренер — Борис Кулагин. Как мы помним, он долгие годы работал помощником Тарасова в хоккейном ЦСКА (1961–1971), после чего ушел старшим тренером в «Крылья Советов». И в 1974 году сделал эту команду чемпионом СССР. В эти же годы он был и тренером первой сборной СССР: в 1972–1974 — ее вторым тренером, в 1974–1977 — старшим. В 1979–1984 годах Кулагин тренировал московский «Спартак», который при нем выступал весьма неплохо: 3-е место в 1979/1980 2-е — в 1980–1984 годах. Однако эти показатели не стали препятствием для того, чтобы уволить Кулагина с тренерского мостика. После чего он прожил всего лишь три с половиной года — смерть настигла его 25 января 1988 года на 64-м году жизни.

Спустя полтора года после смерти А. Тарасова ушел из жизни еще один бывший тренер ЦСКА и сборной СССР — Константин Локтев. После развала СССР он кем только не работал: инженером по гражданской обороне, ревизором на стройке и даже вице-президентом акционерного общества. А умер он при следующих обстоятельствах.

Рассказывает журналист Б. Валиев: «29 ноября 1995 года умерла старшая дочь Локтевых Ирина, так быстро и неожиданно, как это порой случается с онкологическими больными. Эта смерть окончательно подкосила Константина Борисовича. «Вы даже не представляете, как мне тяжело!» — сказал он на похоронах супруге Тарасова Нине Григорьевне. Беспокоившие его и раньше болезни вдруг навалились все разом: начались серьезные проблемы с печенью и сердцем. Осенью 1996 года Локтев оказался в одном из подмосковных госпиталей, откуда, впрочем, был выписан в конце октября с показателями на улучшение здоровья. Успел, по словам Валентины Михайловны, сходить на кладбище, посетил могилы дочери и отца, а через три дня вдруг почувствовал себя очень плохо…