Николай Раевский - Пушкин и Александрина. Запретная любовь поэта

Семен Хлюстин пробыл здесь две с половиной недели, не удостоив нас визитом. Он должен вернуться из Москвы на будущей неделе. Вчера мы были у них в именье, где видели их дворецкого Захара, которого я узнала первая и который в прошлом году вернулся из-за границы. Он показал нам весь дом, где у Семена прелестная библиотека. Я умирала от желания украсть у него некоторые из его прекрасных книг. Мы видели также портрет Настасьи 1вместе с матерью, писаный маслом, когда она находилась в Колизее в Риме. Портрет действительно великолепен. Нам недавно сообщили новость, которая, слава богу, оказалась совершенно неверной, что Настасья умерла родами. Но это совсем не так. Маминька тем не менее уехала в полной уверенности, что эта весть, которую нам сообщил пьяный сапожник Хлюстиных, верна. Мы известим ее, что это неверно, и она будет в восторге.

Завод. 21 июля 1832 г.

Ты очень удивишься, любезный и добрый друг Митинька, узнав об отъезде Маминьки. Она покинула нас 19-го утром и поехала в Ярополец, где, как она говорит, присутствие ее необходимо, а нам кажется, что просто для того, что ей больше не терпится туда ехать, так она любит это свое владение. Она нам тем не менее обещала вернуться через две недели, которые, я думаю, долго продлятся, вроде тех трех месяцев, которые она прожила там прошлым летом.

У нас живут Калечицкие. Они приехали накануне отъезда Маминьки. Надеюсь, что Дедушка больше из-за них не волнуется, так как расходы, которые они ему могут причинить, его не разорят. А на самом деле, что наш дорогой Дедушка думает с нами делать? Таша пишет, что он там веселится, как молодой человек. Чем тратить так деньги в его возрасте, лучше бы он подумал как нас вывезти отсюда и как дать нам возможность жить в городе. То-то и есть, что каждый думает о себе, а мы сколько бы не думали о себе, ничего не можем сделать; как бы мы не ломали голову, так и останемся в том же положении раскрывши рот в чаянии неизвестно чего.

Прости, любезный братец, я забыла поблагодарить тебя за исполнение нашего поручения к Дедушке, но надо же было, чтобы ты все перепутал! Я просила у тебя не буклей, потому что они у меня есть, мне хотелось узел Аполлона и косу. Видишь, как мне это не на руку.

Катинька К. 1просит передать тебе множество приветов; что же касается термаламы, она говорит, что сообщит своему отцу и тогда даст ответ. Выдери за уши господ братцев, за то, что они нас забыли, и напомни г-ну Сержу его прекрасные обещания. Что касается Таши, она единственная кому я прощаю в виду ее положения, а то бы и за нее принялась.

Что сказать тебе еще? Ах, да! Несмотря на все твои увещания и особое запрещение пользоваться твоей лошадью, я ее все-таки присвоила и езжу на ней ежедневно. Кажется нам не приходится ждать от нее потомства, так как конюх сам предложил ее мне. Пока мы были у Калечицких, он ездил на ней каждый день и теперь лошадь кротка, как ягненок. Вопреки тому, что наговорил мой дорогой братец Ваничка, она никогда не становится на дыбы и ход у нее очень спокойный. Конюх говорит, что она выделывала свои штучки потому, что ты вероятно ездил со шпорами и очень сильно затягивал поводья. Но самый горячий конь покорится, если всадник так искусен, как я.

Однако, наговорившись и наболтавшись, любезный братец, я опять спрошу тебя что собираются с нами делать? Надеюсь, что ты сообщишь нам что-либо на этот счет, неужели об нас так позаботятся, что заставят нас провести вторую зиму в деревне? У меня не выходит из головы, что нас прокатят в Ярополиц для разнообразия и для того, чтобы развлечь немножко, и забудут там, так же как и во всяком другом месте. Нет, серьезно, любезный братец, сжалься над нами и не оставляй нас!

Итак, до свиданья. Целую тебя и остаюсь навсегда твоим искренним другом и сестрой.

А. Г.

Завод. 11 августа 1832 г.

Вот настоящий брат!

Скажи пожалуйста от моего имени, дорогой Митинька господам твоим братьям , потому что я не считаю их больше своими братьями, что стыдно забывать если не родственников, то уж по крайней мере своих старых знакомых. Эти молодые люди там веселятся, а что касается нас, они видно говорят бог с ними; чтобы не употреблять более лестное выражение, скажу: черт с ними . Ну, хватит; прочти им эти строки, и если опять они не произведут впечатления, тогда, тогда… я не знаю, что я сделаю, выпрыгну в это окно, вот!

Скажи мне, дорогой Митинька, неужели в самом деле ничего не делают для нас? Любезный Дедушка предполагает заставить нас провести вторую зиму здесь? Он как нельзя более мил. Уверяет, что у него нет денег; что ж, это святой дух дает ему их чтобы посылать сюда подарки своей красотке и сопливой Груше: шали, шубы и бог знает что еще, а что касается нас, то когда он истратит 160 рублей, можно подумать, что он разорился.

Ну, я сегодня что-то очень зла, все время ворчу. Благодарю тебя, дорогой друг, за выраженные тобою пожелания; тебе следовало бы умолчать о доброте, блеске и свежести, эти качества уже не свойственны нашему возрасту; я совсем старая, удалилась от света и хочу отныне думать только о спасении души; ах, право, уже пора, достаточно я делала глупостей в юности, и может у меня впереди очень мало времени, чтобы искупить свою вину.

Право, я говорю вздор сегодня. Ты мне пишешь, дорогой друг, что когда я езжу на Ласточке 1, я умеряю ее галоп; совсем напротив, посмотрел бы ты на нас с моей дорогой сестрицей, когда мы мчимся наперегонки кто скорей сломает шею. Однако, по правде говоря, милая Ласточка как только помчится, так уж трудно ее остановить; и все же мы довольно хорошо выходим из положения.

Как часто вспоминаем мы наши прошлогодние кавалькады; количество участников уменьшилось наполовину, и притом на самую приятную половину. Как хотела бы я знать свою судьбу; если бы ты мог, дорогой друг, прислать мне по почте какую-нибудь старую колдунью, я была бы тебе очень признательна, потому что если мне предстоит остаться старой девой и быть заживо похороненной здесь, я в конце концов получу такое отвращение к жизни, что тогда лучше умереть.

Но вот нам пришло приглашение. Г-да Липунов и Чернышев 2едут на охоту, и их берейтор приехал предложить нам принять в ней участие. Разумеется, мы не откажемся, приглашение слишком лестное; спроси Сережу заслуживает ли Чернышев чтобы мы приняли приглашение. Мы уже имели случай его увидеть, он был здесь на Пасхе у Дедушки со своим братом, который нисколько на него не похож, это очень красивый молодой человек Екатеринославского полку. Если он здесь, прогулка была бы как нельзя более приятной.

Прощай, любезный братец, ты меня вероятно примешь за озорницу, судя но этой моей болтовне, но, право, я еще не дошла до совершенства. Итак прощай, целую тебя, твой искренний друг и сестра.