Джон Пирсон - Пол Гетти. Мучительные миллионы

— Тогда попросите их у своего свекра, — продолжал незнакомец. — Он, похоже, скоро загребет все доллары, что имеются в мире.

Придя немного в себя, Гейл поняла, что с нею не шутят.

— Где мой сын? — спросила она уже с нотками гнева.

— Я же уже сказал вам, что он у нас. Он в полном порядке и ждет не дождется, когда вы выплатите нам за него выкуп. Но заранее предупреждаю, чтобы вы не вздумали обращаться в полицию, иначе ему не поздоровится. Даем вам время на обдумывание. Ждите нашего следующего звонка.

После этих слов незнакомец положил трубку, а у Гейл все поплыло перед глазами, и она была близка к обмороку.

В последний момент ей удалось овладеть собой, но ощущение, что мир вокруг нее рушится, ее не покидало. Гейл была женщиной сильной и мужественной, и испугать ее было не просто, но в этот момент она испытала неимоверный ужас, который парализовал ее волю и мгновенно превратил в слабое, беззащитное существо. Все ее мысли были прикованы к ее дорогому мальчику, который с детства был очень ранимым и неуверенным в своих силах. Его вечно преследовали какие-то страхи и гнетущие мысли, и ей было трудно даже представить, что испытывает он сейчас, среди жестоких, циничных негодяев, способных с легкостью причинить ему боль или вообще лишить жизни.

Гейл всегда с симпатией относилась к итальянцам и успела полюбить Италию. Но теперь эта страна неожиданно стала для нее враждебной и чужой. «Я вдруг почувствовала себя здесь ужасно одинокой и молила Господа дать мне силы и разум, чтобы справиться с обрушившимся на меня несчастьем», — вспоминала об этом роковом дне мать Пола.

Сначала она позвонила в Сан-Франциско своим родителям. Те постарались ее успокоить и посоветовали обратиться в полицию. Гейл последовала их совету и позвонила в ближайший полицейский участок на Пьяцца Эуклиде. Сразу же после этого она набрала номер телефона своего бывшего мужа и отца Пола. За последнее время они очень сблизились. Пол по-прежнему в одиночестве горевал по Талите, но уже начал задумываться и о своем будущем. Гейл побывала у него в мае, и после этого они почти каждый день звонили друг другу.

Гейл, рыдая, сообщила Полу о случившемся. Его голос задрожал, и в телефонной трубке послышались его всхлипывания. Однако после того, как она сказала Полу о том, что он должен попытаться выпросить у отца деньги для выкупа, он разволновался еще больше и заявил:

— Я не могу. Он со мной не желает разговаривать.

— Тогда придется это сделать мне, — сказала Гейл, но позвонить в Саттон-Плейс не успела — в дом явились карабинеры.

Корпус карабинеров являлся в Италии чем-то вроде национальной гвардии, которая, несмотря на коррумпированность правящего класса, помогала сохранять порядок и спокойствие в стране. Этот элитарный корпус формировался из людей жестких и решительных, а недостаток у них воображения и логики с лихвой компенсировался циничностью и уверенностью в своей правоте. К живущим в Италии иностранцам, особенно к тем, кого они считали богатыми, карабинеры относились без особых симпатий и в глубине души злорадствовали, когда тех постигала неудача или личное горе.

Тремя прибывшими офицерами командовал полковник Галло. Самодовольный и грубый, он по своим повадкам и даже по внешности напоминал бойцового петуха. К этим четверым вскоре присоединились двое офицеров из уголовной полиции Рима, которые в течение следующих пяти часов беззастенчиво и подробно расспрашивали Гейл о ее личной жизни и отношениях с сыном. Она слово в слово повторила то, что сказал ей по телефону один из похитителей, но, несмотря на это, карабинеры явно сомневались в том, что произошло похищение.

— Мы прекрасно знаем, какую жизнь вел ваш сын, синьора. Скорее всего он сейчас у какой-либо девицы или со своими друзьями-хиппи и через день-другой объявится дома, — изрек полковник.

Карабинеры покинули дом Гейл около одиннадцати часов вечера и пообещали не сообщать о случившемся прессе. Гейл не желала трескотни вокруг имени Гетти и опасалась за судьбу своих остальных детей. Но тем не менее репортеры обо всем узнали, и через двадцать минут о случившемся уже сообщали ведущие телекомпании мира — Эй-би-си в Нью-Йорке, Эн-би-си в Чикаго и Си-би-эс в Лондоне.

Следующим утром на первой полосе римской газеты «Мессаджеро» появилась статья под аршинным заголовком «Розыгрыш или похищение?». В ней излагалась версия карабинеров и в подробностях рассказывалось о характере и образе жизни «золотого хиппи». О телефонном разговоре Гейл с похитителями, потребовавшими выкуп, в статье не было ни слова. Ее автор явно навязывал читателям мысль о том, что юный Пол просто на время «исчез».

Эта публикация заметно повлияла на ход событий. Умолчание о требовании у Гейл выкупа поставило факт киднэпинга под сомнение, преодолеть которое удалось лишь спустя некоторое время, и это привело к осложнению ситуации. Но самым неприятным было то, что после этой статьи имя Гетти замелькало на страницах прессы и стало склоняться в телевизионных новостях. В результате возможность закулисных переговоров с похитителями Пола сразу же отпала.

Падкие до сенсаций журналисты и телерепортеры буквально штурмовали апартаменты Гейл в Париоли, и она вместе с Эйлин, Ариадной и Тарой не могла и шагу ступить из дома. Кроме того, выйти из него она не могла еще и потому, что должна была круглосуточно ждать следующего звонка похитителей сына.

Киднэпинг в Италии стал популярен лишь с начала семидесятых годов, когда один из крестных отцов сицилийской мафии Лучано Луджио начал практиковать его с целью увеличения прибылей от своего подпольного наркобизнеса. Впоследствии у него появилось немало последователей. Наиболее способными из них оказались террористы из «Красных бригад», похитившие и хладнокровно убившие в 1978 году бывшего премьер-министра Италии Альдо Моро, а самыми жестокими — безусловно калабрийцы с юга страны.

Калабрийская мафия, по-итальянски «Эн'дрангета», образовалась несколько веков назад и представляла собой федерацию семей из самых бедных регионов страны. В течение нескольких столетий калабрийцы зарабатывали тем, что защищали от грабежей местных крестьян. Но в последнее время более молодые и амбициозные члены этой мафиозной группы отвергли благородные мотивы своих отцов и дедов и переключились на киднэпинг, который позволял им легко и быстро получать огромные барыши.

Пола похитила небольшая шайка мелких уголовников из Калабрии, имевшая кое-какие контакты с «Эн'дрангетой». Гейл подозревала, что похитителям указали на Пола в пиццерии, в которой он продал свои картины. До последнего времени мафиози обычно придерживались правила не трогать живущих в Италии иностранцев, но образ жизни Пола делал его очень легкой добычей, и ценность ее была огромна, если учесть, кем являлся его дед.