Джон Пирсон - Пол Гетти. Мучительные миллионы

Даже в возрасте восьмидесяти двух лет он, порой неосознанно, продолжал натравливать своих сыновей друг на друга. Его новым фаворитом, хотя слово это с именем Гетти сочетается плохо, стал некогда презираемый и отвергаемый им Гордон. Гетти назначил его, как и Лансинга Хейса, доверительным лицом трастового фонда Сары Гетти. Гордон и Энн оказались единственными членами семьи, которых старик пригласил на свое восьмидесятилетие. Миллиардеру определенно нравилась независимость Гордона и та решительность, которую он проявил, сражаясь с ним в суде за свою долю семейного капитала. Эти свои качества Гордон проявлял и теперь и прогибаться перед отцом, как Джордж, или спиваться, как Пол, не собирался. Поэтому отношение Гетти к Гордону постоянно улучшалось.

Было время, когда Гордон, по стандартам старого Гетти, был на грани нищеты. Теперь же он заметно разбогател. Резкое увеличение прибылей «Гетти Ойл» в 1975 году отразилось и на росте капитала трастового фонда. В результате этого Гордон и его брат Пол-младший в течение года, предшествовавшего смерти их отца, получили приблизительно по пять миллионов долларов.

Энн нравилась роскошь, а Гордону — его жена в роскошном интерьере. Поэтому они предпочли поселиться в одном из самых потрясающих домов Сан-Франциско — четырехэтажном особняке в итальянском стиле на вершине одного из холмов Пасифик-Хейтс. Это величественное здание было построено в начале 30-х годов нашего века по проекту знаменитого калифорнийского архитектора Уиллиса Полка. О таком дворце Гордон с Энн могли только мечтать.

Как ни странно, но Гордон с женой купили этот особняк довольно дешево. По всей видимости, это было связано с тем, что на его обустройство и поддержание в порядке понадобится денег во сто крат больше, чем его цена. Однако Энн, увидав его, была в таком восторге, что Гордон понял — лучше восторгаться вместе, чем пытаться ее переубедить.

Жизнь Рональда была в тот год не столь завидной. Богатство Гордона еще раз напомнило Рональду о несправедливости отца, лишившего его наследства. Если Гордон получил из доверительного фонда Сары Гетти пять миллионов, то Рональд всего лишь три тысячи долларов.

В довершение к этому предприятие, на которое Рональд так надеялся и которое громко назвал «Гетти Файнэншл Корпорейшн», пока доходов не приносило. Эта «корпорейшн» была на самом деле лишь небольшим объединением жилых домов и экспресс-ресторанов.

Однако после визита с Карен и детьми этим летом в Саттон-Плейс у Рональда появилась надежда на то, что отец изменит свое завещание. Старик как-то подобрел, и общаться с ним Рональду стало намного легче, чем раньше. Но важнее всего безусловно то, что Гетти-старший лично заверил сына в том, что справедливость будет восстановлена. Кроме того, он назначил Рональда своим доверительным лицом в музее в Малибу и исполнителем его воли, касающейся судьбы музея. Из всего этого следовало лишь одно: равноправным наследником трастового фонда Сары Гетти Рональд станет лишь после смерти отца.

Единственным членом семьи, которого Пол Гетти не пригласил в свой замок тем памятным летом, был его когда-то любимый сын и полный тезка — Пол Гетти-младший.

Пол-младший был из-за этого ужасно расстроен и все еще пытался растопить лед в отцовском сердце с помощью Пенелопы. Но старик всегда отвечал ей словами: «Только тогда, когда он покончит с наркотиками и пьянством».

Тем не менее, несмотря на нежелание признавать сына, вычеркнуть его из числа основных бенефициариев трастового семейного фонда Гетти-старший не мог. Как наркоман Пол, по мнению отца, не мог называть себя Гетти, но как законный сын потенциально являлся мультимиллионером.

Как ни странно, но богатство, накопленное Полом Гетти в течение многих лет жизни, старому миллиардеру утешения не принесло. И в этом нет ничего удивительного. Старик тщательно оберегал свои миллиарды от расточительства и налоговых служб, и поэтому его огромные деньги, выкачанные из-под земли, казалось, существовали лишь в виртуальной реальности. Похоже, Гетти и сам не представлял размеров своего состояния и всегда волновался, когда ему приходилось идти на затраты, не приносящие новых прибылей.

Многие годы деньги служили для него как источник могущества и прибыли, а в моральном смысле — как средство для самоутверждения, позволяющее доказать пребывающим на том свете родителям свои таланты и способности, в которых те при жизни всегда сомневались. Наличных денег у него при себе никогда не было, и, в отличие от большинства других богатых людей, удовольствие держать в руках толстые пачки банкнот было ему незнакомо. Из-за всего этого деньги казались Гетти чем-то призрачным и нереальным, а его богатство — лишь существующим в его воображении.

Изменить себя и свой образ мышления ему было невероятно сложно. Гораздо проще казалось омолодить свое лицо, что он попытался сделать трижды, причем последняя косметическая операция оказалась неудачной и привела к совершенно обратному эффекту.

Эгоизм Гетти ярче всего проявился в период похищения его внука Пола, но замечался и раньше — в холодном презрении к гибнувшему от наркотиков Полу-младшему и в жестокой несправедливости по отношению к Рональду.

Небезразличными для него были лишь две вещи — умножение своего капитала и женщины. После семидесяти лет большинство мужчин забывают о сексе и думают лишь о спокойной старости в кругу родных и близких. Но Гетти был не таков и, уже будучи совсем дряхлым, неоднократно обращался к врачам с просьбой, чтобы ему сделали уколы, позволяющие сохранить его мужскую силу. Среди любовниц восьмидесятилетнего Гетти нередко находились и такие, которые были не прочь выйти за него замуж. Тем не менее некоторые из его возлюбленных предпочли с ним расстаться. Разочаровалась в нем и его старая приятельница — Мари Тессье. Гетти стал ее раздражать, и она увлеклась спиртным, а вскоре и вовсе покинула своего старого любовника и переехала в подаренный ей Гетти особняк на юге Франции. Однако ее место долго не пустовало.

Среди очередных пассий миллиардера были и представительницы аристократической знати, например, сестра герцога Ратлендского — леди Урсула д'Або, которая публично заявила о своей любви к Гетти на страницах «Нэшнл Энкуайрер». На это признание тут же прореагировала эмоциональная никарагуанка Розабелла Берч, которая в статье в «Санди Экспресс» призналась в том, что собирается выйти за Гетти замуж, назвав его «удивительно милым и нежным» старичком.

Гетти как всегда не упускал случая, чтобы не столкнуть своих любовниц между собой, и с удовольствием наблюдал за тем, как они сражаются за его благосклонность и право согревать его в постели. Однако теперь он был не столь горяч, как в былые годы, и вспоминал о сексе не так часто. Проводя вечера у телевизора и думая о чем-то своем, он порой игнорировал ночные забавы, а если все же на них решался, то подходил к выбору партнерши на ночь весьма серьезно, тщательно взвешивая все их «плюсы» и «минусы».