Николай Ильюхов - Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

Не так просто решался вопрос о власти. Наличие воинствующей японской интервенции, ежедневно пополнявшей себя новыми военными частями, и аггрессивность японской дипломатии резко ставили перед партией вопрос о том, что Япония не потерпит на территории Дальнего Востока власти советов. Советская страна, разоренная империалистической и гражданской войной, не могла итти, что называется, напролом и открывать военные действия против выросшего на дрождях мировой войны молодого японского империализма, накопившиеся силы которого искали выхода. Интересы революции требовали, чтобы партия исключительно по тактическим соображениям пошла в этом вопросе на компромисс и уступила часть своих политических завоеваний, т. е. она на время должна была отказаться от введения социалистических принципов в хозяйство Дальнего Востока и в соответствии с этой тактикой организовать и власть.

Из Москвы Дальневосточной организацией нашей партии была получена директива об организации буферного государственного образования в лице демократической Дальневосточной республики. Внешне самостоятельная демократическая республика должна была представлять сочетание элементов буржуазной демократии с пролетарским руководством, т. е. такой государственный тип, который воспроизводил бы идею ленинской демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Здесь мы, по понятным причинам, не можем подробно развить свою мысль и оставляем ее в более чем беглом изложении в надежде, что в другом месте и по другому поводу нам, быть может, удастся осветить ее более полно. Теперь же обратимся к тому, как встретили идею организации Дальневосточной республики партизанские массы.

Прежде всего нужно вновь и вновь подчеркнуть тот факт, что от начала и до конца партизанское движение, политически выражавшее чаянья широчайших трудящихся масс, шло под руководством пролетариата: как крестьянская беднота, так и пролетариат рассматривали эту борьбу как условие для осуществления своих классовых интересов и экспроприации экспроприаторов. Все, что противодействовало этим требованиям, становилось во враждебные отношения к партизанству или в лучшем случае придерживалось политики нейтралитета. Естественно, что компромиссная, розовая демократическая власть не могла удовлетворить пролетарскую часть партизан. Партизаны настойчиво требовали организации советской власти в чистом виде, в противовес течению, стоявшему на точке зрения демократической власти. Выражением этих настроений была внутрипартийная борьба, в то время разделившая партийные ряды на две группировки. Идейными вдохновителями лозунга советской власти в чистом виде, выразителями партизанских настроений являлись Сергей Лазо и группа примыкавших к нему молодых партийных работников и партизанских руководителей. Противоположную точку зрения возглавляли тт. Никифоров и другие. Впрочем и среди партизанской головки не было единого мнения по данному вопросу. На третий день после переворота в 1-й Дальневосточный советский полк прибыла делегация от партийного комитета с целью убедить нас в необходимости организации буфера. Было устроено собрание. Разгорелась страстная дискуссия, причем Титов и Слинкин выступали за буфер, а Ильюхов, Иванов и другие — против, настаивая на формуле советов в чистом виде. Партизанская масса почти вся не соглашалась на компромиссную власть. Около месяца шла самая горячая борьба, конец которой был положен постановлением Дальневосточной партийной конференции 18 марта о создании, согласно директиве Москвы, Дальневосточной республики. Только безграничное доверие к Москве, к ЦК партии, к Ленину, имя которого для партизан являлось синонимом глубочайшего предвидения, могло заставить упорных противников ДВР отойти от своего лозунга.

Тем, кто утверждал и кто (как это явствует из статей некоторых сибирских партизан) продолжает утверждать, что партизанское движение являлось движением крестьянства в целом, мы рекомендуем изучить историю борьбы указанных выше двух течений по вопросу о форме власти, и тогда они убедятся в неправильности своих взглядов. Мы ясно представляем себе ошибочность позиции Сергея Лазо и его сторонников, стремившихся перепрыгнуть через объективные препятствия (японский империализм), увлекавшихся непримиримостью, левой фразой. Эта группа товарищей не была способна маневрировать, не выказала уменья применить политические требования к конкретной обстановке. По сути дела требование советов в чистом виде вело к вооруженному столкновению с Японией, чего нельзя было в то время допустить ни в коем случае. Этому прямому, беспересадочному, но губительному пути был противопоставлен более длинный путь, зигзагообразный, но верный, вытекающий из диалектической оценки всех конкретных социально-политических особенностей Дальневосточного края, п у т ь к с о в е т а м — ч е р е з ДВР.

Нападение японских войск на революционные войска 4 и 5 апреля. — Казни и расстрелы — Слет белогвардейщины. — Согласительная комиссия. — Гибель Сергея Лазо, Луцкого и Сибирцева.

На-ряду с принципиальными спорами, разгоревшимися в партийных кругах Владивостокской организации, среди рабочих и в партизанских отрядах по вопросу о характере и форме власти происходила напряженнейшая работа коммунистов во всех областях партийного, государственного и профессионального строительства. Главное внимание было уделено, конечно, армии. Она была первейшей заботой партии. Перешедшие на сторону революции бывшие колчаковские воинские части нужно было взять под свой политический контроль и повести там политическую работу. При Военном совете Временного приморского правительства был организован политический отдел, который занялся созданием в военных частях партийных организаций и укреплением авторитета политических уполномоченных. Институт политических уполномоченных в ротах, батальонах, полках и т. д. был введен сейчас же после переворота. На эту работу политотдел совместно с Владивостокским партийным комитетом выделил лучшую часть коммунистов. В крупных гарнизонах, в бригадах и дивизиях были также созданы политотделы. В первую очередь они были введены в городе Никольск-Уссурийске и во флоте. Везде закипела работа, и через некоторое время армия, названная народно-революционной, будучи покрыта сетью партийно-политических организаций, стала расти и укрепляться не по дням, а по часам, как действительно надежная опора революции. Из бывших колчаковских полков была изъята офицерская масса, которая проявила в прошлом активность в борьбе с революцией, а наиболее лойяльная ее часть стала работать вместе с нами не за страх, а за совесть, движимая, правда, патриотическими чувствами, подогреваемыми японским империализмом.