Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин

18 мая 1831 года Пушкины были уже в Петербурге, где жили 10 дней в знаменитой гостинице Демута – там обычно останавливался поэт в прошлые годы. Пушкин представил молодую жену своим родным и знакомым: родителям, сестре, Карамзиным, Елизавете Хитрово, Дарье (Долли) Фикельмон. Все отнеслись к Натали очень благосклонно. «Они обожают друг друга; моя невестка совершенно очаровательна, красавица и умница, и при всём том ещё ребёнок», – написала сестра поэта Ольга Сергеевна Павлищева своему мужу. А вот первые впечатления Дарьи Фикельмон о Наталье Николаевне: «Я видела её у маменьки – это очень молодая и очень красивая особа, тонкая, стройная, высокая – лицо Мадонны… Он очень в неё влюблён, рядом с ней его уродливость ещё более поразительна, но когда он говорит, забываешь о том, что ему не достаёт, чтобы быть красивым, – он так хорошо говорит, его разговор так интересен, сверкающий умом без всякого педантства». Впрочем, Екатерина Андреевна Карамзина нашла, что поэт с женой вместе смотрелись очень хорошо.

25 мая Пушкин привёз Наталью Николаевну в Царское Село, где для него Плетнёвым был снят под дачу построенный в 1827 году дом, принадлежавший Анне Кузьминичне Китаевой, вдове придворного камердинера. «Мне бы хотелось остановиться в Царском Селе, – ещё из Москвы писал великий поэт Плетнёву. – Мысль благословенная! Лето и осень провёл бы я, таким образом, в уединении вдохновительном, вблизи столицы, в кругу милых воспоминаний». Желание его исполнилось. В Царском Селе Пушкин прожил с женой в любви и согласии до 20 октября. Дороговизна из – за вспыхнувшей эпидемии холеры и приезда в Царское Село императорской семьи не омрачила их счастья.

На даче собирались друзья – известный поэт Василий Андреевич Жуковский и молодой тогда писатель Николай Васильевич Гоголь. К радости Пушкина, образовался литературный кружок. Поэт писал: «Мне кажется, что если все мы будем в кучке, то литература не может не согреться да чего – нибудь не произвести».

В творческом состязании поэты написали две сказки: Пушкин – «Сказку о царе Салтане», а Жуковский – «Сказку о царе Берендее». Интересно, что основу сказочного сюжета Жуковскому подарил Пушкин. Это была сказка Арины Родионовны, записанная в Михайловском в 1824 году.

Гоголь читал собратьям по перу отрывки из своей первой большой книги «Вечера на хуторе близ Диканьки», восторгавшие Пушкина: «Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности! <���…> А местами какая поэзия!»

Наталья Николаевна привыкала здесь к роли жены и хозяйки дома, осваивала искусство самостоятельного ведения домашнего хозяйства, помогала мужу, переписывая для него неизданные «Записки Екатерины II».

Царское Село. Дом А.К. Китаевой, где летом 1831 г. жил А.С. Пушкин с женой. Фото 2008 г.

Царское Село. Дом А.К. Китаевой Рабочий стол в кабинете А.С. Пушкина. Фото 2008 г.

Приходившая в гости приятельница поэта – фрейлина Александра Осиповна Россет – обычно заставала её за рукоделием или серьёзным чтением. Живя с Пушкиным, Натали как бы продолжала своё образование. Беременной она ещё не была и чувствовала себя прекрасно. Здесь, в Царском Селе, всё у неё складывалось замечательно: с мужем налаживались доверительные отношения, свекровь и свёкор полюбили её как дочь, императрица Александра Фёдоровна заметила её красоту и благоволила к ней, а император Николай Павлович обещал мужу хорошее жалование при поступлении на службу и возможность работать в архивах для написания истории Петра I. Натали несколько робела перед своей будущей ролью в петербургском свете. Приезд двора в Царское Село смягчил ей трудности вхождения в высшее общество.

Любопытно, что Наталья Николаевна ревновала Пушкина к Россет за то, что с этой женщиной он вёл себя весело и непринуждённо. Та любила бывать у них, кушать за обедом простые и вкусные блюда: на первое – зелёные щи, на второе – большие рубленые котлеты со шпинатом и щавелем, а на десерт – чай с вареньем.

«Пушкина кабинет был наверху, и он тотчас зазывал нас к себе, – вспоминала Александра Осиповна. – На большом круглом столе перед диваном находились бумаги и тетради, часто несшитые, простая чернильница и перья, на столике графин с водой, лёд и банка с крыжовниковым вареньем, его любимым… Книги лежали на полу и на всех полках. <���…> Волоса его обыкновенно ещё были мокры после утренней ванны и вились на висках. В этой простой комнате без гардин была невыносимая жара, но он это любил, сидел в сюртуке, без галстука. Тут он писал, ходил по комнате, пил воду, болтал с нами, выходил на балкон и привирал всякую чепуху насчёт своей соседки графини Ламберт». Дом, где в то время жила Ульяна Михайловна Ламберт, над которой подшучивал великий поэт, был виден с балкона.

Россет точно передала обстановку на даче, вдохновлявшую Пушкина в то лето. А главной вдохновительницей была, конечно, юная жена. Может быть, её небесные черты на фоне царскосельских озёр с величественными белыми лебедями навели поэта на мысль ввести в «Сказку о царе Салтане…» Царевну – лебедь, которой нет во взятой Пушкиным за основу сказке Арины Родионовны,

В Царском Селе Пушкины отметили свои именины и дни рождения: поэт 32–й, а Наталья Николаевна – 19–й. В Петербург с мужем она приехала беременной. Поселились они в небольшой квартире в Адмиралтейской части города на улице Галерной.

Первый выход Натальи Николаевны в большой свет был в роскошном особняке на Дворцовой набережной на званом вечере у Фикельмонов – Дарьи Фёдоровны, внучки Кутузова, и её супруга графа Шарля – Луи, австрийского посланника, литератора и публициста. На первый бал поэт вывозил жену в дом графа Виктора Павловича Кочубея, дочерью которого Натальей он увлекался в лицейские годы. Теперь та была замужем за графом Александром Григорьевичем Строгановым, троюродным братом Натальи Николаевны, в октябре 1831 года пожалованным чином генерал – майора.

К радости поэта, красота его любимой жены сразу замечена в свете и слава о ней стала распространяться далеко за пределы Петербурга. После бала у Кочубеев проницательная Долли Фикельмон писала в своём дневнике: «Поэтическая красота госпожи Пушкиной проникает до самого моего сердца. Есть что – то воздушное и трогательное во всём её облике – эта женщина не будет счастлива, я в том уверена! Она носит на челе печать страдания. Сейчас ей всё улыбается, она совершенно счастлива, и жизнь открывается перед ней блестящая и радостная, а между тем голова её склоняется и весь облик как будто говорит: «Я страдаю!» Но и какую же трудную предстоит ей нести судьбу – быть женою поэта, и такого поэта, как Пушкин!»