Елена Егорова - «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

С 1843 по 1866 год вдова и потомки Пушкина не посещали Михайловское. Усадьба пришла в запустение и не была местом паломничества, поэтому трудно отыскать упоминание о ней в поэтических произведениях.

В стихотворении Алексея Апухтина «19 октября 1858 года» перед автором живо предстаёт образ Пушкина, в одиночестве справляющего лицейскую годовщину в сельце Михайловском:

С 1866 года в Михайловском жил Григорий Александрович Пушкин с семьёй. До столетнего юбилея А.С. Пушкина сельцо редко посещали паломники, а стихи посвящались в основном самому великому поэту. Лишь приближение знаменательной даты по – настоящему всколыхнуло интерес к пушкинским местам. На юбилейных торжествах в Михайловском и Святых Горах были прочитаны стихи, посвящённые памяти великого поэта и пребыванию его в заповедном крае. Близ его могилы звучали ныне малоизвестные строки о музе Пушкина, автором которых является Владимир Мазуркевич:

Последние два стиха – это вольный пересказ завершающего четверостишия пушкинского стихотворения «Поэт и толпа», сочинённого в 1828 году:

Стихи написаны не в Михайловском, но именно с этим сельцом, ставшим для Пушкина «приютом вдохновенья», подсознательно связывает их В.А. Мазуркевич.

В стихотворении Алексея Дрождинина «Памяти А.С. Пушкина» говорится о могиле великого поэта в Святогорском монастыре:

Последние строки явно перекликаются с завершающим четверостишием стихотворения «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», сочинённого Пушкиным в 1829 году:

Дрождинин, как и Языков, называет великого поэта «певцом Руслана и Людмилы» в отличие от Жуковского, которого Пушкин называл «певцом Людмилы», и представляет, что рядом с усыпальницей великого поэта оживают образы его героев:

На юбилейных торжествах в Святых Горах звучало стихотворение Н. Михайловой, не совсем совершенное по форме, но полное искренней любви к пушкинским местам:

Тогда на месте обветшавшего дома, в котором жил великий поэт, стоял особняк, построенный по распоряжению его сына Григория Александровича, и лишь домик няни, о котором говорится в стихах Н. Михайловой, оставался в сохранности. Следующие два её четверостишия удивляют прозорливостью:

Дом великого поэта пришлось воссоздавать несколько раз: в 1911, 1936–1937 и 1948–1949 годах. Революционные потрясения и войны не щадили заповедные места, но память о Пушкине и любовь к нему сохранялись в людских сердцах.

Волею судьбы оказался в эмиграции поэт серебряного века Саша Чёрный, который написал проникнутое большой любовью стихотворение «Няня Пушкина», необыкновенно изящное по форме. Мысль поэта из чужих краёв летит в сельцо Михайловское:

Саша Чёрный мастерски рисует трогательные картины зимнего вечера, когда обеспокоенная няня встречает Пушкина, который затем слушает её сказки у печки, скрестив руки на груди. Здесь и важный кот, который «горбит шубу», и мелькание спиц в няниных руках, и «плеск веретена», и лампадка, теплящаяся у божницы… Саша Чёрный живо воскрешает тот самый образ няни, который был создан Пушкиным и Языковым.

Милый образ Арины Родионовны ассоциируется с Михайловским и у Лидии Нелидовой – Фивейской, поэтессы первой волны русской эмиграции. В поэме «Невольник чести» она рисует почти такую же картину, что и Саша Чёрный, но только не в зимнем, а в осеннем Михайловском:

В отличие от Вязём, Царского Села и Приютина сельцо Михайловское, имение Тригорское и окрестности неразрывно связаны у поэтов с именем Александра Сергеевича Пушкина, с его жизнью и творчеством, с его героями и любимой старой няней Ариной Родионовной Яковлевой.

Не сама по себе красота этих мест, а созданная гением неповторимая творческая аура всегда влекла сюда русских поэтов и пробуждала вдохновение.

С милыми обитателями Тригорского – Прасковьей Александровной Осиповой – Вульф и её детьми Анной, Евпраксией, Алексеем Вульфами и падчерицей Алиной Осиповой – Пушкин встречался на Тверской земле, когда гостил в 1828–1833 годах в расположенных под Старицей усадьбах Малинники, Павловское, Курово – Покровское и Берново, принадлежавших родственным семьям Вульфов, Осиповых и Панафидиных. Приезжая из шумного и суетного Петербурга, поэт погружался здесь в спокойную атмосферу сельского быта, долго гулял по живописным окрестностям речки Тьмы, усадебным аллеям, весело танцевал на провинциальных балах, общался с дворянскими семействами и с крестьянами.