Елена Доброва - Гениальные аферы

Эмиль, демонстрируя живое участие в работе полиции и желание сотрудничать, с готовностью признал, что печать принадлежит ему. Он рассказал, что получил ее во время своего единственного разговора с Леоном Вернике для передачи Куликову. Заметим, что более нелепое объяснение трудно придумать, ведь если бы Вернике и правда отдал печать с тремя лилиями Эмилю Янсену, то он никак не смог бы уже после этого опечатать ею свою посылку (напомним, Янсен утверждал, что на момент разговора с Вернике посылка еще не была готова).

Как бы то ни было, но Янсены из задержанных превратились в арестованных. А столичный обер-полицмейстер передал своим коллегам из Франции известие о задержании Янсенов и попросил их провести в Париже проверку заявления Эмиля Янсена. Довольно быстро были получены ответы французских полицейских, гласившие, что в столице Франции и отнесенных к ней пригородах не проживает ни одного Леона Вернике. Кроме того, начальник тайной полиции Парижа полковник Клод в послании, переданном в середине марта петербургскому обер-полицмейстеру, дал подробную характеристику как самому Станиславу Янсену, так и его предпринимательской деятельности в России. Клод прямо указал, что Янсен занимается распространением фальшивых российских ассигнаций, которые получает предположительно через дипломатическую курьерскую службу посольства Великобритании в Петербурге. Английский курьер, фамилия которого не приводилась, имел, по мнению Клода, прямой выход на автора фабрикации.

В это время произошло событие, несколько отвлекшее внимание петербургских сыщиков от отца и сына Янсенов. 20 марта 1869 года в Варшаве был арестован еврей Яков Шенвиц, при обыске дома которого было обнаружено поддельных 50-рублевых ассигнаций образца 1865 года на сумму 100 тыс. рублей. Все эти фальшивки оказались изготовлены на том же самом оборудовании, что и привезенные курьером из Франции. Это могло означать лишь одно: изготовитель фальшивых денег механически разделил ассигнации на две большие стопки, каждую из которых направил сбытчику.

Получив информацию из Варшавы, туда немедленно отправился Путилин. Пока он работал в Варшаве, расследование в столице шло своим ходом. Было обнаружено немало важных фактов, отчет о которых получили министр юстиции К. И. Пален, управляющий Третьим отделением Его Императорского Величества канцелярии граф П. А. Шувалов и сам государь.

П. А. Шувалов

Весна и лето 1869 года прошли в напряженных следственных действиях: допросах, очных ставках, изучении самой разнообразной документации, имеющей отношение к делу. В конце концов было составлено обвинительное заключение, подписанное прокурором Петербургского окружного суда А. Ф. Кони, согласно которому отец и сын Янсены признавались виновными в организации по предварительному уговору между собой ввоза в Петербург 360 фальшивых кредитных билетов 50-рублевого достоинства заграничной механической подделки. Причем в данном документе подчеркивалось, что никто из обвиняемых виновным себя так и не признал, а значит, и не раскаялся в содеянном. После почти четырехмесячного ознакомления обвиняемых с материалами следствия была назначена дата начала судебного процесса – 25 апреля 1870 года. Первым важным пунктом обвинения являлось доказательство того, что Янсен неоднократно «общался» с французскими подданными через дипломатических курьеров посольства, то есть минуя должный таможенный и пограничный контроль. Далее прокурор смог убедить присутствующих в зале суда в том, что отец и сын Янсены были прекрасно осведомлены о содержимом посылки, доставленной Людвигом Обри. Защита Станислава и Эмиля Янсенов не смогла отвести ни одного пункта обвинения, на котором настаивал прокурор.

Суд закончил свою работу 26 апреля 1870 года. После полуторачасового совещания присяжные вынесли вердикт: все обвиняемые признавались виновными в предъявленных им обвинениях. Решением суда они приговаривались к тюремному заключению с учетом срока содержания под стражей в период следствия и к возмещению причиненного государству ущерба, оцененного в 32 560 рублей.

В 1925 году Португалия, как и многие европейские государства после Первой мировой войны, находилась в состоянии тяжелой экономической депрессии, вследствие чего обострились социальные конфликты. В декабре 1920 года португальский эскудо котировался относительно доллара США в 20 раз ниже, чем в декабре 1910 года. Вместе с тем повышался номинал банкнот, из оборота исчезала мелочь, зато появлялись красочные купюры достоинством в 500, 1000 и 5000 эскудо.

Начиная с февраля 1925 года из разных концов Португалии в полицию, банк, газеты стала поступать информация о появлении в обращении большого количества новых банкнот достоинством в 500 эскудо. Деньги такого номинала были в обороте уже больше четырех лет, и банк продолжал их выпускать для поддержания беспроблемного размена крупных купюр на мелкие. Поскольку среднее время эффективного использования бумажной ассигнации составляет 6–8 месяцев, а время выпуска в обращение серий также известно специалистам Банка Португалии, то они всегда точно рассчитывают, когда надлежит производить вброс замещающих партий. Причем в случае простого замещения ветхих либо непригодных для обращения банкнот новыми процентное содержание ассигнаций этого номинала в общем объеме наличной денежной массы не будет расти.

Появление же в обращении в феврале 1925 года новых купюр достоинством в 500 эскудо не походило ни сроками, ни масштабами на планомерную замену ветхих банкнот. У многих людей независимо друг от друга стало складываться впечатление, что ассигнаций этого достоинства в обороте стало чересчур уж много. Достаточно быстро возникшие подозрения облетели всю небольшую страну, вызвав общее недоверие к купюрам номиналом в 500 эскудо.

4 марта 1925 года произошел инцидент, имеющий прямое отношение к многочисленности банкнот. В этот день работники отделения Банка Португалии в городе Брага в течение нескольких часов приняли от разных клиентов несколько нераспечатанных пачек 500-эскудовых банкнот. Прекрасно зная, что последняя крупная партия таких денег была пущена в оборот в 1922 году, они сильно засомневались в том, что почти три года настоящие деньги могли пролежать в банковской упаковке нетронутыми. Поинтересовавшись источником этих денег, работники банка не без удивления узнали, что все эти пачки были получены их клиентами у одного и того же лица, а именно – у некоего Адриано Сильва, крупного оптового торговца.