Елена Доброва - Гениальные аферы

Так, приобретя в конце 1980-х годов во Франкфурте за 40 млн. марок отель «Fuerstenhof», находившийся в ведении Общества охраны памятников, Шнайдер потратил около 200 млн. на его реставрацию, после чего перепродал японской фирме за 450 млн. марок.

Избрав девизом своей работы охрану архитектурных достопримечательностей и заботу о сохранении исторического облика страны, Юрген принялся старательно сколачивать состояние на продаже старинных зданий.

Он принимал непосредственное участие в реконструкции товара, любовно подбирал колер для покраски фасадов, выбирал оконные рамы и рисунки для дверных ручек.

Если отечественная промышленность оказывалась не в силах удовлетворить взыскательный вкус торговца, заказы поступали на предприятия зарубежных стран, например Великобритании или Бельгии, где выпускались более качественные строительные материалы.

Приобретая один престижный объект за другим, Шнайдер довольно скоро сумел сделать архитектурно-финансовую карьеру. Элитные торговые центры, номера люкс, отели в Берлине, Мюнхене, Гамбурге, Франкфурте и других городах Германии становились собственностью этого человека.

Конечно, для реализации всех проектов у Юргена денег не было, приходилось брать кредиты, документально подтверждая цель займов и размеры необходимых сумм (кстати, главным кредитором Шнайдера был «Deutsche Bank»).

Ни разу в жизни прославленный аферист не получил отказа в предоставлении кредита. Дело в том, что он пользовался безукоризненной репутацией; предоставляемая этим человеком документация свидетельствовала: здание, под которое берется кредит, например, в 50 млн. марок, после сдачи в аренду принесет доход в несколько раз больше.

Еще одной причиной успеха Шнайдера был его внешний вид: входя в банк в темном двубортном костюме с подобранным со вкусом платочком, выглядывающим из нагрудного кармашка, он производил на кредиторов впечатление человека стабильного, несколько консервативного.

У дверей банка его неизменно ожидал роскошный автомобиль – мерседес модели пятнадцатилетней давности. Это был продуманный ход, свидетельствовавший о пристрастии владельца к старинным вещам и демонстрировавший стабильность благосостояния этого человека.

После объединения обеих Германий в 1990 году фирма Шнайдера сумела полностью реализовать свой потенциал. Она стала крупнейшим инвестором в восточной части Германии, в недвижимость этого региона вкладывались крупные денежные суммы. Например, в Лейпциге более 60 % выставленных на продажу объектов недвижимости были куплены фирмой Шнайдера, в Мюнхене и Гамбурге компания стала владельцем около 50 % продаваемых объектов. Подобная ситуация складывалась и в других немецких городах.

В то время многие здания Восточной Германии подвергались реконструкции или сносу. Им на смену приходили недорогие «клетушки», строящиеся из стекла и бетона. Довольно часто хозяева новых квартир обнаруживали, что размеры их жилищ оставляют желать лучшего, а телевизор соседей слышен ничуть не хуже, чем свой собственный.

Дома Юргена Шнайдера оказывались не только самыми дорогостоящими, доступными лишь состоятельным людям, но и комфортабельными. Одним из наиболее эффектных приобретений этого человека был расположенный в центре Лейпцига торговый пассаж «Maedler» с небольшим уютным ресторанчиком «Погребок Ауэрбаха».

31 марта 1994 года, накануне святого пасхального праздника, Юрген Шнайдер поздравил своих сотрудников, выплатив им премиальные и распив с ними бутылочку шампанского, после чего отправился вместе с женой в Тоскану.

Обычно в солидных фирмах пасхальные каникулы стараются продлить, поэтому отсутствие Шнайдера в офисе 5 апреля (в первый день рабочей недели) ни у кого не вызвало подозрений.

Только 7 апреля, когда поверенный Юргена (кстати, тоже Шнайдер) передал в бюро компании «Schneider AG» и правлению «Deutsche Bank» письма, изысканные по стилю и вызывающе наглые по содержанию, появились кое-какие сомнения.

Шнайдер сообщал: «Неожиданно обнаружившиеся признаки тяжелой болезни являются главным препятствием для продолжения моей деловой активности. Надеюсь, что «Deutsche Bank» будет вести наблюдения за завершением реконструкционных работ и строительством начатых мной объектов. Врачи советуют мне избегать любых стрессов и в связи с этим не сообщать о моем нынешнем месте обитания».

Полученные письма произвели эффект разорвавшейся бомбы – руководство банка и компании Шнайдера не желало верить, что крупнейший за всю послевоенную историю торговли недвижимостью инвестор сбежал, не расплатившись с долгами, сумма которых составляла не один миллион марок.

Ведь Юрген Шнайдер был владельцем многомиллионного состояния и недвижимости, приносившей высокие доходы, кроме того, на него работала большая часть строительных предприятий Германии, начиная от небольших мастерских и заканчивая крупнейшими строительными фирмами.

В тот же день сообщение о письмах афериста появилось в утренних газетах и радионовостях. Некоторым мелким компаниям, услышавшим печальную новость раньше других, удалось частично предотвратить свои убытки, вынеся с незаконченных строек Юргена Шнайдера строительные материалы и инструменты.

Вскоре правление «Deutsche Bank», немного оправившееся от пережитого потрясения, распорядилось взять важнейшие строительные объекты Шнайдера под охрану службы безопасности.

Среди сотрудников фирмы «Schneider AG» начали ходить различные слухи. Одни удивлялись, что не сумели разглядеть под личиной честного человека лжеца и обманщика, другие же, знавшие, что босс боялся шантажа и постоянно находился под охраной частных детективов, утверждали, что богатого инвестора похитили.

Через несколько дней полиция, получившая доступ к бухгалтерской и строительной документации, развеяла все сомнения. Разговоры о похищении прекратились.

Было выяснено, что Юрген Шнайдер сколотил свое состояние исключительно на займах, которые делал с таким же размахом, с каким реставрировал архитектурные достопримечательности.

Он задолжал 50 банкам Германии и Европы, причем сумма кредитов, рассчитаться по которым аферист не смог бы никогда, ежегодно возрастала. Так, в марте 1992 года долг Шнайдера составлял 2,496 млрд. марок, в 1993 году сумма увеличилась до 3,818 млрд., а в 1994 году – до 6,347 млрд. марок.

Помимо многомиллиардных долгов, аферист оставил незавершенными десятки строек, неоплаченные счета от строительных фирм, большей части которых в данной ситуации грозило разорение (сумма неоплаченных счетов составляла около 90 млрд. марок). Лишь обращение канцлера Гельмута Коля к немецким банкам с призывом дать строительным фирмам возможность списать убытки по делу Шнайдера предотвратило появление агрессивно настроенных банкротов.