В. Лазарев - Поживши в ГУЛАГе. Сборник воспоминаний

Когда с Иваном Цилярчуком работали на шахте, мы разговаривали только на украинском языке. Его сперва забавлял мой выговор, а месяца через три мы с ним балакали на равных.

Я до сих пор не знаю, почему ему, этому малограмотному, жесткому человеку понадобился «москаль», балакающий на украинской мове. Ближайшим моим товарищем был украинец Володька Хоменко; позвали и его.

Начал предводитель с того, что сказал:

— Не мешало бы кое-кого повесить, да некогда, — и добавил, что сейчас нужно написать на бумаге то, что он будет говорить.

Его «адъютанты» положили мне на колени фанерную доску, с которой нарядчики выпроваживают бригады на работы, и развернутый тетрадный, в клеточку, листок бумаги.

Я очень жалею сейчас, что не имею копии этого примечательного в своем роде документа, переведенного с украинского на русский. Но смысл хорошо помню. В воззвании к лагерному населению было сказано, что сейчас нужно забыть все распри и вражду, соблюдать в лагере порядок и дисциплину и что, если мы повторим Кенгир, погибнем все. Володька Хоменко прочитал предводителю с украинского текст, и видно было, что тот остался доволен. Хоменко этот текст на таком же листе написал по-украински. Текст был размножен и вывешен в лагере. Такой поворот дела обрадовал нас, и появилась надежда на какой-то исход. А исход не замедлил.

На рассвете за зоной со всех сторон послышался гул работающих машин, и с какой же радостью я уловил запах солярки! Это танки. Мы, фронтовики, знаем и гул, и запах. Ошибки не было. Пусть теперь будет даже ужасный конец, чем ужас без конца. Слышался лай собак, на вышках — пулеметы, направленные на бараки… С грохотом раскрываются железные ворота. В проеме ворот показалась группа в сопровождении танка, вышла на линейку у вахты, танк остановился в воротах. В мегафон команда:

— Бригадиры, ко мне, остальным оставаться на местах!

Озираясь, вышли бригадиры.

— Срок даю десять минут. Чтобы за это время бригады были выведены на линейку!

Повернулись и так же спокойно, как вошли в лагерь, вышли из него, оставив в проеме ворот Т-34.

Первой на разводе строилась наша бригада — шахтостроителей. Не успел бригадир договорить до конца, как мы, обгоняя друг друга, ринулись на линейку. Танк попятился назад, давая нам дорогу на выход. За зоной мы сразу попали в кольцо автоматчиков и собак. Откуда их столько?

Натянутые поводки, оскаленные морды, команды, грохот работающих танковых двигателей — так был на сей раз оформлен наш выход на работу. В это утро на каторжную работу в шахту мы шли избавленными от страха, неизвестности, ожидания.

К концу третьего дня шахта «Петро-2» выдавала план, все вошло в русло обычной лагерной жизни. Только теперь никто не требовал подновления, стали терпимее надзиратели, пошла почта из лагеря и в лагерь.

И что было самым главным и удивительным — нас не обманули на сей раз. В лагерь приехала комиссия по пересмотру дел. В кабинете начальника лагеря вел прием жалоб один из помощников Генерального прокурора Руденко, Вавилов. 28 июля от меня была принята жалоба с описанием «дела», приемами следствия Томского МГБ. Доброжелательное, открытое лицо, спокойный взгляд этого человека вселяли какую-то надежду, доверие. До сих пор помню его слова:

— Мы проверим ваше дело в Верховном Суде РСФСР, и, если подтвердится все, что вы написали в жалобе, месяца через три-четыре вы будете реабилитированы, а сейчас комиссией вы будете освобождены из-под стражи по сокращению срока до семи лет и будете работать на руднике и отмечаться в комендатуре. За побег — срок двадцать пять лет.

В ноябре месяце 1955 года в комендатуре комендант-казах зачитал документ о реабилитации. Еще через неделю в Кенгире, в поселковом Совете, получил все документы: в геолого-разведочной партии, где я работал этот год, выдали трудовую книжку с записью о том, что я работал в ШСУ [30] Шахтостроительное управление. и в ГРП [31] Геолого-разведочная партия. все эти восемь лет и десять месяцев. А еще через месяц я был уже дома, в Новосибирске.

Нужно было начинать новую жизнь. Мне было тридцать шесть лет. Из них армией, фронтом и заключением вычеркнуто из жизни почти пятнадцать лет. Таким был мой университет, растянувшийся во времени и пространстве на долгие годы.

АК — административно-командный

АТП — административно-технический персонал

БУР — барак усиленного режима

ГРП — геолого-разведочная партия

ГУГБ — Главное Управление государственной безопасности

ГУЛаг — Главное Управление Лагерей

ГУЛЖДС — Главное Управление лагерей железнодорожного строительства

ДПЗ — дом предварительного заключения

ЖЭС — железнодорожная передвижная электростанция

ИТЛ — исправительно-трудовой лагерь

КВЖД — Китайско-восточная железная дорога

КВО — Культурно-воспитательный отдел

КВЧ — Культурно-воспитательная часть

КПЗ — камера предварительного заключения

КРА — контрреволюционная агитация

КРД — контрреволюционная деятельность

КРТД — контрреволюционно-троцкистская деятельность

ЛИТ — Управление по делам литературы и издательств

МВД — Министерство внутренних дел

МГБ — Министерство государственной безопасности

МПС — Министерство путей сообщения

МХЧ — Материально-хозяйственная часть

КВО — Культурно-воспитательный отдел

НКГБ — Народный комиссариат государственной безопасности

НКВД — Народный комиссариат внутренних дел

НКПС — Народный комиссариат путей сообщения

НКЧМ — Народный комиссариат черной металлургии

НЭП — новая экономическая политика

ОЛП — отдельный лагерный пункт

ОМЗ — Отдел мест заключения

Оперчекотдел — Оперативно-чекистский отдел

ОПП — оздоровительно-питательный пункт

ПШ — подозрение в шпионаже

ПРО — производственный отдел

ПТЧ — Производственно-техническая часть

РУР — рота усиленного режима

СибВО — Сибирский военный округ

СКЗ — спортивный клуб «Замоскворечье»

СМЕРШ — «СМЕРть Шпионам»

СОЭ — социально опасный элемент

УПК — Уголовно-процессуальный кодекс

УК — Уголовный кодекс

УРЧ — Учетно-распределительная часть

ЦНОЛ — Центральная научно-опытная лаборатория

ШИЗО — штрафной изолятор

ШСУ — шахтостроительное управление

ЭКО — Экономический отдел (НКВД)

С. М. Кропотов дважды упоминается в кн. «М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников» (М., 1989, с. 264, 266). Однако сведений, подтверждающих родственные и дружеские отношения М. Ю. Лермонтова и С. М. Кропотова, указанный источник не содержит. — Прим. ред.