Борис Шапталов - Испытание войной

Но все эти факторы лежат на поверхности и не объясняют скорости преображения Армии. Ведь Тыл прекрасно работал и в 1941 г. А указами о введении погон войны не выигрываются. Точно так же жестокости гитлеровцев на оккупированных территориях нельзя отнести к явлениям, вдохнувшим в армию свежие силы, О них было известно с 1941 г. Значит, было еще что-то, более глубинное, не бросающееся в глаза, однако очень действенное для войск.

Сталинизм как система властвования продемонстрировал высокую степень эффективности организации военного производства, включая конструкторские работы, и низкую - в деле организации боеспособности Красной Армии. И это не случайно. В системе, где чрезвычайно высока роль личности-властителя, качество организации в той или иной сфере сильно зависит от способности диктатора к данному делу, ибо он вынужден постоянно вмешиваться во все важные вопросы, затрагивающие его власть. Сталин был выдающимся администратором и никудышным военным. Результат налицо. В 1941-1942 гг. Армия воевала в тесных рамках понимания тактики и стратегии вождем и подобранных им кадров, и она терпела поражения. Зато военная промышленность показывала чудеса производительности. В конце 1942 г. Сталин наконец ослабил давление на профессиональных военных, заодно отстранив от оперативного командования большинство своих выдвиженцев. Пусть и не всегда, но командирам и военачальникам позволяли учитывать реалии боевой обстановки. И как следствие, сократилось число бездумных лобовых атак, зато резко увеличилась доля маневренных действий войск. И дела у Армии сразу пошли в гору. Даже не блиставшие полководческими талантами военачальники, подобно Голикову, проводили успешные операции на окружение и охват. А это верный признак роста качества командования во всех звеньях.

С "отводом в тыл" большинства сталинских выдвиженцев, таких как К.Е. Ворошилов, С.К. Тимошенко, Г.И. Кулик, и ограничением вмешательства в боевые вопросы "феноменов" вроде Л.З. Мехлиса, в действиях войск появилась оперативная осмысленность.

Свою роль в сохранении и приумножении этого качества сыграли два объективных обстоятельства: зима и германские союзники. Зимой стратегическая инициатива объективно переходила к Красной армии, что позволяло ей теснить противника на довольно широких участках советско-германского фронта. Однако когда резервы Красной Армии бросали в бой против немецких частей, те их быстро перемалывали. Зимой 19421943 гг. стратегия изменилась. Главные удары наносились сначала против союзных Германии армий - двух румынских, одной итальянской и одной венгерской, которые качественно уступали советским войскам, - и только затем, с развитием успеха, по немецким. Причем в ряде случаев атаковали германские войска во фланг и тыл, где не имелось подготовленных рубежей обороны, что помогало преодолевать сопротивление немецких частей. (Особенно удачно это получилось со 2-й немецкой армией.) Советские дивизии получили возможность приобретать боевой опыт в течение значительно большего времени, чем раньше, и прежде чем понести потери, делавшие их малобоеспособными, успевали нанести серьезный ущерб и немецким войскам. К советским войскам приходила уверенность, что германская армия им теперь по плечу.

Кроме того, война шла на измор, на истощение, что тоже было на руку советскому командованию, имевшему куда большие людские резервы, чем вермахт, хотя соотношение потерь было просто страшным. По данным начальника Генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера, потери вермахта на Восточном фронте за период с 22 июня 1941 г. по 31 августа 1942 г. убитыми и пропавшими без вести составили всего 390 тыс. человек (запись в дневнике от 4 сентября 1942 г.), тогда как счет безвозвратных потерь в Красной Армии шел на миллионы (примерно 6-7 млн.). Даже с учетом коррекции в ту или иную сторону (спор о размерах потерь продолжается) Красная Армия несла непропорционально большие потери.

И последнее. События осени - зимы 19421943 гг. показали, что толковое управление серьезно сказалось на моральном состоянии простых солдат. Оборона Сталинграда стала символом этих перемен, хотя войска всегда хорошо показывали себя в позиционной борьбе "на пятачке". Но фактов паники в войсках практически уже не встречается. Наконец Красная Армия продемонстрировала себя как целостный боевой организм. Впервые войска захватили большое количество пленных - свыше 200 тыс., тогда как с июня 1941 г. по июль 1942 г. всего 17 тыс.! Правда, больше половины пленных пришлось на союзников Германии, но, опять же впервые, количество пленных солдат противника превысило число плененных красноармейцев.

Зимой 1942-1943 гг. советское командование лучше распорядилось своими козырями и доказало, что может учиться методам современной войны. Если ему в этом не мешали в Кремле.

Но одно настораживало. С окончанием зимы Красная Армия вновь потерпела поражение. Получалось, что фактор холода, фактор "генерала Зимы" пока что играл значительную роль в победах советского оружия. Летом 1943 г. предстояла генеральная проверка устойчивости советских войск. А значит, предстояло продолжить успешную линию на качественное преобразование войск, чтобы доказать себе и противнику необратимость происходивших перемен.

Глава 7. Принципиальные сражения 1943 года

Сражение на Курской дуге: за и против

Свое традиционное летнее наступление германское верховное командование запланировало в духе прошлогоднего, а роль Барвенковского выступа должен был сыграть выступ Курский. Намечалось встречными ударами дивизий групп армий "Центр" из района Орла и "Юг" из района Белгорода окружить советские войска, (операция "Цитадель") и после их разгрома, как и в. 1942 г., осуществить фланговый удар по Юго-Западному фронту (операция "Пантера"). Не исключалась возможность поворота наступления к Москве.

Главным методологическим просчетом плана "Цитадель" была его вторичность, поэтому замысел легко разгадывался, а значит, возникали предпосылки для принятия надлежащих мер по парированию удара. Советское командование стянуло к Курской дуге главные бронетанковые силы Красной Армии, сформировало там мощную артиллерийскую и авиационную группировку, что исключало легкое создание нового "котла". Но у германского командования, в сущности, не было выбора в направлении главного удара. Все участки обширного советско-германского фронта были для вермахта бесперспективными. Успешными могли быть лишь частные операции, и только у Курска просматривалась возможность стратегического прорыва. Возможно, наилучшим решением для вермахта могла стать стратегия контрудара, т.е. дождавшись советского наступления, отразить его, а потом, выбрав удобный момент, попытаться разгромить наступающих, как это происходило весной 1942 г. Гитлер же оказался неспособным на такую расчетливость, он нуждался в звонкой победе на фоне растущих трудностей Германии и ее союзников. Поэтому 5 июля 1943 г., германская армия пошла в бой с "открытым забралом", и ее планы были основаны больше на иллюзиях, чем на точном расчете. А расчет был во многом на новую военную технику: танки "тигр" и "пантера", самоходные артиллерийские установки (САУ) "Фердинанд" с невиданно толстой броней (до 100 мм у танков и 200 у самоходок), самолет "Фокке-Вульф" с 4 пушками, предназначенный для завоевания господства в воздухе. Степень эффективности этого нового оружия была еще не совсем ясна, но считалось, что оно будет сокрушающим, и это являлось дополнительным поводом бросить немецкую армию в наступление. Германское командование готовилось к нему со всей тщательностью, столь присущей немецкому национальному характеру. Но советское командование на этот раз готовилось еще тщательнее.