Оксана Очкурова - 50 гениев, которые изменили мир

Таковы древние китайские легенды, повествующие о «Книге пути», или «Книге Дао», автором которой был легендарный мудрец и философ Ли Эр, писавший под вымышленным именем Лао-цзы. Трактат представляет собой небольшую книгу, написанную необычным загадочным стилем и имеющую много интерпретаций. Основная идея произведения касается Дао, что обычно переводится как «путь» или «дорога», однако его общая концепция несколько туманна, поскольку «Дао дэ цзин» начинается словами: «Дао – слово, которое можно произнести, – не вечное Дао; имя, которым можно назвать, – не вечное имя». Тем не менее специалисты утверждают, что «Дао» примерно означает «природа» или «естественный порядок».

С самим именем основоположника даосизма также связано любопытное предание. Дело в том, что имя «Лао-цзы» переводится как «старец», а точнее, «старое дитя». По легенде он был зачат от проглоченной его матерью пятицветной жемчужины, в которой заключалась солнечная энергия. Ребенок пробыл в утробе 81 год (вот откуда взялось «старое дитя») и вышел на свет из левого подреберья матери. Кроме того, он оказался совершенно седым. Подобное чудо, видимо, должно было свидетельствовать о врожденной мудрости Ли Эра.

Слово «ли» обозначает дерево, в данном случае сливу, поскольку мать родила ребенка под сливовым деревом. А слово «эр» переводится как «ухо», что указывало на непомерную длину ушей будущего мудреца. Как бы там ни было, но именно Ли Эр, принявший имя Лао-цзы, стал автором и героем «Дао дэ цзина».

Все приведенное выше – лишь небольшая часть народного эпоса о жизни и творчестве Лао-цзы. Во всяком случае, достоверных исторических сведений о великом китайском мыслителе гораздо меньше, чем легенд о нем. Что и понятно, если иметь в виду, сколько веков назад происходили описываемые события.

В очень короткой биографии Лао-цзы, изложенной древним историком Сым Цянем, сообщается, что родился философ примерно в 579 г. до н. э. в царстве Чу на севере Китая, где традиционно было сильным влияние шаманизма. Фамилия мудреца была Ли, первое имя – Эр, второе – Дань. Далее историк пишет, что Ли Эр был историографом-астрологом, главным хранителем государственного архива Чжоуского царства – центрального из Срединных (исконно китайских) государств. Он был женат, имел сына по имени Цанг, ставшего впоследствии военачальником. Ли Эр немало прожил в столице династии Чжоу, городе Лояне, трудясь над официальными документами, беседуя с посетителями и гостями самых различных сословий. Впечатления от чтения древних книг, бесед с мудрыми людьми (есть предположение, что он встречался с Конфуцием) постепенно оформились в собственное восприятие природы мира, его естественных и божественных законов.

То, что Ли Эр служил в императорском архиве, – факт, говорящий о его высокой образованности. Именно здесь в 517 г. до н. э. будто бы и произошла знаменитая встреча двух философов, описанная историком: «Лао-цзы на вопросы посетившего его Конфуция о церемониале (играющем важную роль в конфуцианстве) отвечал: “Люди, о которых ты говоришь, уже давно истлели, и лишь их слова сохранились” и еще: “Я слышал, что хороший купец умеет так глубоко зарыть свои сокровища, словно их у него и нет. Доблестный и добродетельный должен по внешности казаться бесхитростным. Оставь, о друг, свое высокомерие, разные стремления и мифические планы: все это не имеет никакой цены для твоего собственного я. Больше мне нечего тебе сказать!” Конфуций отошел и сказал своим ученикам: “Я знаю, как птицы могут летать, рыбы плавать, дичина бегать… Но как дракон устремляется по ветру и облакам и подымается в небеса, я не постигаю. Ныне я узрел Лао-цзы и думаю, что он подобен дракону”».

Прожив долгую жизнь, архивариус Ли Эр пришел к мысли о необходимости отказаться от общественной деятельности. Он ясно видел признаки упадка государства, в котором стали преобладать правила и порядки зарождавшегося феодального строя, осудил захватнические войны, постоянно затевающиеся властолюбивыми правителями. Словом, ясно осознал, что государственная служба вступает в противоречие с естественными законами общества. Вот тогда-то Ли Эр верхом на быке и отправился в то самое путешествие, венцом которого была передача рукописи стражу пограничной заставы. Где и когда закончил свои дни Лао-цзы, осталось для истории загадкой.

А вот учение легендарного мыслителя пережило века, став в Китае вторым по значению и популярности после конфуцианства. И все это благодаря тому самому трактату «Дао дэ цзин», главным героем которого является сам Лао-цзы. В трактате содержится основная суть философского учения, получившего название «даосизм» и принесшего заслуженную славу китайскому мудрецу.

Однако Лао-цзы не был тщеславен. Он не рассчитывал на дешевую славу среди подверженной непостоянству и стихийному мнению толпы. По всей вероятности, ощущая себя «отцом учения» и предчувствуя роль даосизма в дальнейшем развитии китайской философии, мудрец требовал от себя суровой и мужественной правды. Пожалуй, только этим обстоятельством и можно объяснить тот факт, что написанное им произведение и поныне занимает достойное место в философском наследии всего человечества.

Свое учение Лао-цзы называл Дао (Путем), подразумевая под ним мировой порядок, указующий «пути» человеческой деятельности. Вся природа – внешнее проявление Дао, и лишь перед человеком, освобожденным от всяких стремлений и желаний, раскрывается сущность Дао. Такое погружение в Дао и есть бессмертие. Дао есть независимое начало, отец и мать всего сущего, оно властвует над законами неба и животворит все твари. «Дао есть нить пустоты и несуществования, корень творения, основание духовного, начало неба и земли: нет ничего вне его, нет ничего такого сокровенного, что бы не заключалось в нем».

Отсюда проистекает признание ничтожества и суетности всего, что находится вне Дао: телесный мир – это лишь источник терзаний, болезней и смерти. Духовный же мир освобожден от страданий и болезней, это мир бессмертия. Человек, осознавший превосходство духовного мира, понимает, что «входить в жизнь – значит входить в смерть. Кто, пользуясь истинным просвещением, возвращается к своему свету, тот ничего не теряет при разрушении своего тела. Это значит облечься в вечность». При этом Лао-цзы, в сущности, не предписывал полного физического отстранения от жизни: он предлагал не бежать от мира, а лишь внутренне освободиться от него, поборов в себе страсти и творя всюду добро. Он проповедовал путь медленного восхождения от подножия к вершине, от плотских искушений, соблазна, богатства, изнеженности к нравственной чистоте и красоте.

Лао-цзы учил: «Предаваться роскоши – это все равно, что хвастаться наворованным», «Нет греха тяжелее страстей. Нет большего преступления, как признавать похоть вседоз-воленной». К худшим человеческим порокам мудрец относил гордость, стремление к почестям и славе. Он проповедовал добродетель, любовь ко всему сущему, простоту и смирение. «Я имею три сокровища, которыми дорожу, – говорил Лао-цзы, – первое – человеколюбие, второе – бережливость, а третье – состоит в том, что я не смею быть впереди других».