Оксана Очкурова - 50 гениев, которые изменили мир

В августе 1960 г. Советский Союз в спешном порядке отозвал из Китая всех своих специалистов. После этого крепкую и, как считалось, нерушимую дружбу двух стран сменили годы глухой вражды. Мао не хотел быть «младшим братом», тем более после того, как свергли с пьедестала его кумира и соратника Сталина. Он смело заявил

Москве: «Вы – ревизионисты! Мы с вами не согласны, мы – истинные продолжатели дела Ленина – Сталина!» Газета «Женьминь Жибао» тогда писала: «Величайший урок истории диктатуры международного пролетариата состоит в том, что в первом социалистическом государстве – Советском Союзе – партийное и государственное руководство узурпировано ревизионистской кликой и осуществляется реставрация капитализма. То же самое произошло и в некоторых других социалистических странах. Именно обобщив исторический опыт диктатуры международного пролетариата, наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун поднял сотни миллионов масс на проведение этой беспрецедентной в истории Великой пролетарской культурной революции. Это самая надежная гарантия того, что наша партия и наша страна никогда не изменят свой цвет. Это величайший вклад, который сделал товарищ Мао Цзэдун теоретически и практически в дело международного пролетариата».

«Большой скачок» закончился полным провалом: отношения с СССР были на грани краха, в самом Китае от голода умерло свыше 20 млн человек. Потрясенный итогом, Мао взял всю ответственность за ошибки на себя. А в 1959 г., когда на сессии Всекитайского собрания народных представителей 2-го созыва делегатам предстояло переизбрать председателя Китайской Народной Республики, Мао Цзэдун сам уступил этот высокий пост Лю Шаоци. Вождю был выгоден этот шаг: он ушел под влиянием неблагоприятной ситуации, решив выждать своего часа. Ведь после провала «большого скачка» и «народных коммун» Мао остался не только председателем партии, но и харизматическим вождем китайской революции. Он и не думал уступать область внутренней политики Лю Шаоци или другим руководителям, не собирался и отказываться от особого положения в партии и государстве: он всего лишь хотел возвыситься еще больше, стать императором.

Когда же Лю Шаоци действительно стал вести себя как глава государства и все реже обращался к Мао за советом и указаниями, тот возненавидел его. Он не мог примириться с тем, что в Китае появился второй председатель. Иногда Мао Цзэдуна одолевали сомнения в правильности и эффективности своих планов, но он считал, что следует продолжать их пропаганду, чтобы не остудить энтузиазм масс. И чем хуже становилось положение в стране, тем сильнее раздувался культ Мао Цзэдуна, тем громче звучали слова о его мудрости. Мао следовал той традиции, которая утверждала, что император никогда не ошибается. Он лишь может быть обманут чиновниками, которых и следовало винить, если мудрые советы императора не приносили успеха.

В 1962–1964 гг. экономика Китая начала восстанавливаться. Однако в 1965 г. Мао поднял вопрос о наличии в руководстве КПК лиц, идущих по капиталистическому пути – ревизионистов. Это в 1966 г. положило начало «культурной революции», которая продолжалась 10 лет, под лозунгом – «Огонь по штабам!». По стране прокатилась новая волна репрессий интеллигенции, из рядов КПК были исключены даже верные сторонники политики Мао, в том числе Лю Шаоци. Многие партийные руководители, смещенные со своих постов, кончали жизнь самоубийством.

Особенность «культурной революции» заключалась в том, что проводилась она меньшинством, хоть и возглавляемым лидером партии, против большинства в руководстве ЦК КПК. Для подавления оппозиционных сил Мао Цзэдун и его сторонники использовали политически незрелую молодежь, из которой формировались штурмовые отряды хунвэйбинов – «красных охранников». С августа 1966 г., сотни тысяч юных участников этой организации буквально наводнили всю страну, объявив беспощадную войну «старому миру». Хунвэйбины писали в своем манифесте: «Мы – красные охранники Председателя Мао, мы заставляем страну корчиться в судорогах. Мы рвем и уничтожаем календари, драгоценные вазы, пластинки из США и Англии, амулеты, старинные рисунки и возвышаем над всем этим портрет Председателя Мао. Мы являемся стражами, защищающими красную власть, ЦК партии. Председатель Мао – наша опора».

Основными принципами «культурной революции» являлись критика, сомнение в честности людей, находившихся у власти, и доктрина «права на протест». А ее целью, несомненно, было закрепление «культа личности» Мао Цзэдуна, вездесущий образ которого красовался теперь во всех общественных местах и частных домах. Хунвэйбины разгромили многие книжные магазины в Пекине, Шанхае и других городах; отныне они могли торговать исключительно произведениями Мао. «Маленькую красную книжечку» – собрание высказываний председателя Мао («Цитатник») – можно было видеть в руках буквально каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка в Китае. Резко возросли тиражи изданий его работ: за один только 1966 г. было издано 3 млрд «Цитатников» Мао Цзэдуна на многих языках мира. «То, что мыслимо – осуществимо, – философствовал вождь. – Чем дольше затягивается период равновесия в обществе, тем сильнее будет надвигающийся кризис. И для того, чтобы в результате кризиса не пасть на дно, чтобы он не стал неуправляемым, надо спровоцировать кризис самому, чтобы руководить его ходом». «Без разрушения нет созидания. Разрушение требует выяснения истины, а выяснение истины и есть созидание». «Бедность – это хорошо, – учил он, устраивая очередное «большое потрясение». – Бедный человек – самый революционный человек». И еще: «Всякий, кто стремится поживиться за чужой счет, обязательно кончает плохо!»

Занятия в школах и вузах по инициативе Мао Цзэдуна были прекращены, для того чтобы ничто не препятствовало учащимся проводить «культурную революцию». Профессоров, школьных учителей, деятелей литературы и искусства, государственных работников выводили на «суд масс» в шутовских колпаках, избивали, глумились над ними якобы за их «ревизионистские действия», а в действительности – за независимые суждения о положении в стране, за критические высказывания о внутренней и внешней политике КНР. В декабре 1966 г. наряду с отрядами хунвэйбинов появились отряды цзаофаней (бунтарей), в которые вовлекались молодые, обычно неквалифицированные рабочие, учащиеся, служащие. Они должны были перенести «культурную революцию» на предприятия и в учреждения, преодолеть сопротивление рабочих хунвэйбинам. Однако рабочие по призыву комитетов КПК, а иногда и стихийно давали отпор бесчинствующим хунвэйбинам и цзаофаням, добивались улучшения материального положения, отправлялись в столицу для предъявления своих претензий, прекращали работу, объявляли забастовки, вступали в сражения с погромщиками.