Оксана Очкурова - 50 гениев, которые изменили мир

Его деловая активность не знала границ: «Моя родина везде, где я действую, а действую я везде». Его заводы были разбросаны по всему миру: в Норвегии, Германии, Финляндии, Франции, США, Шотландии, Испании, Португалии, Венгрии и других странах. Особенно большим было нобелевское предприятие в Шотландии. Оно ежегодно производило около 2,5 тыс. тонн динамита и нитроглицерина. Говорят, что на его открытии Нобель пошутил: «Итак, господа, я построил завод, обреченный на успех, так как даже самые халатные директора не смогут его разорить». Материальное положение «динамитного» предпринимателя к этому времени стало уже довольно прочным и солидным. В 1873 г. он приобрел прекрасный особняк в Париже, который обставил с большим вкусом. В нем была устроена лаборатория и зимний сад с оранжереями, в которых росли его любимые орхидеи.

В это время Нобель вел странную двойную жизнь. Чаще всего этот одержимый изобретатель проводил свои дни в тиши лаборатории, отгородившись от суеты парижской жизни. Но иногда уединение надоедало «одинокому отшельнику» и он стремился к общению с людьми. В такие периоды двери его дома широко распахивались. Он устраивал бесконечные приемы, на которых бывали не только инженеры и директора заводов, но и герои газетных хроник и городских сплетен. Альфред проявлял себя как радушный хозяин и утонченный собеседник, свободно поддерживавший разговор на многих европейских языках.

Иногда он шокировал общество какими-нибудь нелепыми или даже непристойными высказываниями. Бывали случаи, когда он буквально огорошивал присутствующих бредовыми идеями или мистификациями. Так, шведскому исследователю Арктики, барону Норденшельду он с самым серьезным видом рассказал о том, что два гигантских кратера на полюсах возникли из-за того, что Земля вращается. Королю Швеции он как-то поведал свой план создания Института самоубийств… Такого рода фантазии, которые он повторял неоднократно, свидетельствовали о навязчивой идее, преследовавшей этого слабого здоровьем человека всю жизнь.

Подобные эмоциональные всплески были, видимо, для него своеобразной разрядкой и в то же время еще более обостряли его переживание по поводу своего одиночества. Ведь после всех этих званых обедов и вечеров Альфред оставался наедине с собой в большом пустынном доме. Недаром он еще в юности предсказал, что ему будет суждено окончить свои дни в окружении наемных людей, среди которых не будет ни одного дорогого ему человека. Скорее всего, именно этим можно объяснить столь характерные для Нобеля перемены настроения: от экзальтированного веселья до глубочайшего отчаяния. Вместе с тем ему были не чужды и простые человеческие радости. Помимо излюбленного хобби – орхидей, он питал большую страсть к лошадям и имел превосходную конюшню.

Достигнув 40 лет, Нобель имел все основания гордиться своей жизнью. Он успел совершить замечательные открытия, основал много предприятий, жил в любимом городе и проводил научные изыскания в собственной лаборатории. Изобретатель был богат и знаменит и мог считать себя счастливым и независимым. И в то же время он, не переставая быть меланхоликом, тяготился одиночеством. Однажды результатом невеселых размышлений стало объявление, данное Нобелем в одной из венских газет: «Господин средних лет, богатый и образованный, ищет компаньонку, женщину из среднего сословия, которая владела бы английским и французским языками и могла бы исполнить обязанности секретаря». Благодаря этому объявлению в жизни Альфреда появилась женщина, ставшая впоследствии его другом и советчиком, хотя их отношения могли сложиться совсем по-другому…

Дочь рано скончавшегося австрийского фельдмаршала, графиня Берта Кински происходила из знатного рода и была высокообразованной и талантливой личностью. Некоторое время пообщавшись с Нобелем, она была буквально очарована его манерами, научными познаниями и вниманием: «Он умел говорить так увлекательно, что, слушая его речь, я невольно замечала, что ловлю каждое его слово. Величайшим удовольствием было беседовать с ним, причем не важно, на какую тему – о мире или о людях, об искусстве или о жизни, или о сложных метафизических проблемах… Он считал себя отвратительным и был убежден, что не способен вызвать никакой симпатии; он очень боялся того, что на него обратят внимание из-за денег. Возможно, поэтому он до сих пор не женился».

Девушка сразу же понравилась «одинокому отшельнику», причем настолько, что он оставил свою сдержанность и спросил напрямик, свободно ли ее сердце. Оно оказалось несвободным. И хотя Альфред признавался, что не может без нее жить, Берта через некоторое время вышла замуж за своего возлюбленного, барона фон Зуттера, и уехала в Вену. На этом и закончился их несостоявшийся роман, но дружественные отношения продолжались многие годы. Можно только сожалеть о том, что Берта не стала госпожой Нобель. Более подходящей для него спутницы жизни трудно себе представить. И если бы ему тогда удалось создать с ней семью, это могло бы положительно повлиять на его судьбу, сделав ее счастливей. Позднее в его жизни появилась еще одна молодая женщина – очаровательная продавщица цветочного магазина Софи Хесс, которая самоуверенно называла себя «мадам Нобель», хотя более чем кто-либо другой, была далека от этого титула.

Тем временем предпринимательская деятельность Нобеля продолжала расширяться. Но ему все меньше нравилась роль торгового агента и делового человека. Он желал уединиться в своей лаборатории и заняться научными изысканиями, чтобы выпустить на рынок новое взрывчатое вещество. Изобретатель бился над получением такого материала, который бы не ухудшал взрывные свойства нитроглицерина. Вскоре он запатентовал свое открытие, которое назвал пластичным динамитом. Затем Альфред перебрался в более просторную лабораторию в небольшом французском городке Севран. Именно здесь в 1887 г. он изобрел еще один новый продукт – баллистит, или «взрывчатый порох Нобеля». Его основу составляли те же вещества, что и в пластическом динамите, но в состав был добавлен еще один компонент – камфара.

Однако баллистит принес впоследствии «динамитному королю» не только коммерческий успех, но и немало неприятностей. И первой из них стало обвинение его в шпионаже. Дело в том, что по соседству с французской лабораторией Нобеля находился пороховой завод, на котором производился бездымный порох. И шведского изобретателя обвинили в том, что он выбрал это место не столько для проведения собственных исследований, сколько для того, чтобы получить сведения о засекреченных разработках, которые могли ему пригодиться. Поскольку же он продал свое изобретение Италии, которая в то время была членом Тройственного Союза, направленного против Франции, это не могло не вызвать подозрения в том, что он тем самым способствовал передаче промышленных секретов противнику.