Николай Рерих - Листы дневника. Том 1

Не значит ли эта повсеместность, что всюду о нем нужно вспомнить? Не значит ли, что поверх отдельно народных обозначений всюду живут объединительные и напоминательные знаки, лишь бы разглядеть их и запомнить твердо? Оба условия: разглядеть и запомнить — одинаково нужны. Как же запомнить то, что не удалось вообще разглядеть. Да и к чему разглядеть, если не удастся осознать и запомнить.

Сколько раз приходилось убеждаться в том, что люди могут глядеть, не видя. Одно дело просто поглядеть, но другое дело усмотреть. Говорится, что можно "дельно" увидеть или "красиво" увидеть. Это выражение определяет очень точно. Но чтобы увидеть, а не просто глядеть, как гусь на новые ворота, для того нужно изощрить глаз.

Опытные учителя не раз испытывают учащихся на всевозможных примерах внимательности. Среди этих примеров очень полезно разложить в поле зрения учащегося какие-либо символы, а затем, убрав их, спросить, видел ли он такие-то обозначения. К сожалению, очень часто придет ответ, что таковые никогда не встречались. Когда же будет доказано, что именно они только что лежали перед глазами, то произойдет и удивление, а иногда даже и нелепое негодование: "Вот, мол, как подвели". Но далеко не все пожалеют о том, что они-то и были виноваты в том, что не углядели бывшее на их глазах.

Когда люди молятся об открытии глаза, в этом заключается великая правда. Именно об открытии глаза нужно заботиться. Глаз открытый и непредубежденный увидит то, что глаз, скованный предрассудками, никогда не усмотрит. Любопытно наблюдать, что чисто психические условия так отражаются и на внешне физических восприятиях. "Особенно глух тот, кто не хочет слышать".

Если же и удастся усмотреть, то это еще половина дела. Лишь усмотренное нужно вместить, осознать и запомнить. Неразумные пытаются оправдать себя тем, что "всего не упомнишь", Однако они отлично упоминают время каждого принятия пищи. Однако они никогда не забудут тот срок, который им особенно нужен. Значит, в конце концов, не запоминается то, что считается этими людьми для себя ненужным, а это будет большим знаком самости.

Не всегда осознается, насколько следует упомнить не только свое, но и нужное человечеству. "С глаз долой, из сердца вон". Этой пословицей подчеркнуто то узко физическое состояние, когда сердечное осознание вообще не действует. Ведь не глазом, но именно сердцем знает человек о том, что человечество, ему близкое, везде. Сердце знает, что лишь в заботах и в любви этого везде живущего человечества деятель имеет право получить нечто и о себе.

В человечестве будет и его место. Отдавая заботу о человечестве, деятель не останется немощным. Наоборот, он почувствует в заботе о человечестве и заботу человечества. Забота везде, и любовь народится везде. И не приторная, слащавая любовишка, но любовь суровая, вдохновенная, героическая.

Среди прозорливой вдохновенности усмотрятся и всякие полезные знаки. Усмотрятся они везде. Там, где по темноте глаза не хватит, там подскажет сердце, ведь для сердца нужен Свет Незримый.

Давно сказано — "глазами сердца смотри". Не думай, что по твоему произмышлению где-то найдутся знаки, а где-то их не должно быть. В том-то и дело, что действительность всегда шире личного произмышления. Было бы неразумно по личному желанию создавать какие-то насильственные пределы. Как широко нужно открыть глаз и физический и сердечный, чтобы увидеть так, как оно есть на самом деле. И упомнить нужно так же честно, как было увидено и услышано. Как часто слышимое приукрашивается своими выдумками. Даже и повторить человек не сумеет произнесенное им однажды. Так же, как всегда, впервые произнесенное будет ближе к основе, нежели все позднейшее, испещренное вымыслом.

Всякая подлинность лишь докажет, сколько знаков существеннейших рассыпано везде. Только увидеть, только запомнить, только донести. Трудно донести струи благодати. Иногда они впитаются в сердце и тогда вернее всего сохранятся. Также для того, чтобы увидеть и запомнить, необходимо и доброжелательство неискривленное, без всяких самодельных оков. Ужасны построенные темницы, но еще ужаснее темницы домодельные. А между тем везде так много чудесного, так много прекрасного.

Лишь бы усмотреть и запомнить.

4 Июля 1935 г.

Наран Обо

Публикуется впервые

Содружество — какое милое и сердечное слово. В нем есть и от взаимопонимания, и от взаимоуважения, и от сотрудничества. Значит, именно в нем, в слове — содружество — заключается самонужнейшее. Не может жить содружество, если люди, сошедшиеся в нем, не знают, что такое взаимная помощь, не понимают, что есть самоусовершенствование.

Самоусовершенствование вовсе не есть самость. Происходит оно прежде всего не для самого себя, но человек улучшается для служения человечеству. В этом служении, конечно, он и сам сделается лучше, сделается восприимчивее, внимательнее, деятельнее во благо. Но эти качества человек будет приобретать и упрочивать вовсе не для эгоистической выгоды, но для преуспеяния человечества.

В Служении человечеству содружники выплачивают свой долг всему сущему. Тем-то и радостно подобное Великое Служение, что в нем прежде всего заключена польза ближнего. Как бы корабль, совершающий рейс не для себя, но для перевозимых путников, так и сознательный содружник несомненно ведет и поддерживает всех близких ему.

В такой поддержке не будет официальной взаимопомощи. Такие общества взаимопомощи не раз основывались и обычно кончались враждебно настроенными формальными заседаниями. Ведь в содружестве прежде всего не должно быть формализма. Как во всякой истинной дружбе, будет внутренняя духовная дисциплина, создавшаяся утонченным сознанием.

В содружестве непременно будет сердечное желание помочь и поддержать друг друга. Будет это желание как среди трудностей, так и среди радостей. При формальных обществах очень часто каждая радость встречается завистью и злошептанием. Но в содружестве друзья сумеют сердечно порадоваться радостью каждого их сотрудника.

Мир всячески мыслит о сотрудничестве, о разнообразной кооперации. Разъединение и ненавистничество как бы уже переполнили все меры. Именно содружества и являются такими очагами сотрудничества, которое может от частных небольших кружков расти до государственных размеров. Содружники являются верным оплотом истинной государственности. Содружники поймут и естественную иерархию. Содружники знают, что анархия и хаос будут синонимами.

Содружества созидательны в своей природе. Ради разрушения не может образовываться содружество. Тогда такое сходбище называлось бы совсем иначе. Содружество растет силою сердца. Потому численность не имеет никакого значения, и это обстоятельство чрезвычайно важно для современности, когда качественность является единственным мерилом.