Стюарт Стивен - Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

На обновление сети Мосада в Европе ушло несколько месяцев. И как раз в этот период разыгрались события, тяжело отразившиеся на репутации Мосада. Мосад потерпел фиаско, но не потому, что его люди были плохо подготовлены. Просто не было у них того опыта и тех навыков, которые их предшественники приобретали годами. Со временем и они не уступят им в квалификации, но несчастье произошло как раз в переходное время, когда они еще только пробовали свои силы.

21 июля 1973 г. в 10.40 в маленьком норвежском городке Лиллехаммер был убит человек, которого агенты приняли за Али Хасана Саламэ. Полиции удалось задержать лиц, причастных к убийству, допросить их и привлечь к судебной ответственности. Риторический вопрос: «Что делать, если произойдет непоправимое?» — получил реальный ответ.

Нет никакого сомнения в том, что сменившие Баруха Когена люди оказались не на высоте. Не следовало разрешать им действовать до тех пор, пока они не станут асами шпионажа. В своих действиях они основывались на ненадежной информации, которую оценить были не в состоянии.

И все же остается до конца неясным, каким образом могло случиться, что Мосад, имеющий столь высокую международную репутацию, мог допустить подобную ошибку.

Началось с того, что разведка в Тель-Авиве получила достоверные сведения о том, что «Черный сентябрь» готовит крупную операцию по угону самолетов на территории Норвегии. С того времени как палестинцы начали кампанию террора против авиакомпаний мира, во всех аэропортах были созданы контртеррористические группы. Агентами были люди, прошедшие специальную подготовку. В их обязанности входило наблюдение за всем происходящим в аэропорту и предотвращением беспорядков. Скандинавские страны, в отличие от всех остальных, держались в этом деле особняком. И это несмотря на то, что хорватские террористы в 1972 г. угнали шведский самолет. Они полагали, что нейтралитет, который они соблюдают, и политика неприсоединения, которой придерживаются в вопросах, касающихся Ближнего Востока, создает им достаточный иммунитет. Мосад всегда считал подобную позицию, по меньшей мере, наивной. Палестинцы в действительности вовсе не считались с тем, кого именно они атакуют. Им был важен международный резонанс, своего рода реклама.

Эта позиция и в самом деле имеет какой-то смысл. В большинстве своем палестинцы свято верят в то, что только так и можно привлечь внимание общественности к их положению вообще.

На этот раз палестинцы выбрали Скандинавию. Выбор не был случаен. В Центральной Европе они были разбиты. К тому же Швеция все больше становилась центром устремлений для крайне левых деятелей, которых привлекал туда либерализм правительства, система социального обеспечения и даже нравы шведских девушек.

Полученная из Бейрута информация была немедленно передана службам безопасности Дании, Норвегии и Швеции. Вслед за этим Израиль попросил разрешить его агентам действовать в этих странах, поскольку они заслужили репутацию наиболее квалифицированных организаторов контртеррора. Впоследствии именно по поводу толкования этого соглашения возникли у израильского правительства осложнения во взаимоотношениях с Норвегией.

Вскоре после этого поступили новые сведения, которые послужили основанием для операции чрезвычайной важности. Выяснилось, что Саламэ прибудет в Норвегию для организации сети ячеек «Черного сентября» по всей стране. После неудачной попытки поймать его в Бейруте, Мосад потерял его след. Саламэ затаился. Теперь, когда Мосад снова напал на его след, упустить его казалось немыслимым.

Вскоре стало известно, что Кемаль Бинамен — палестинец, живущий в Женеве, назначен связным с Саламэ и собирается приехать в Норвегию. Установить, кем был в прошлом Бинамен не удавалось. Достоверными были только сведения о том, что во время войны в Алжире он сражался на стороне французов.

За Бинаменом была установлена слежка. Спешно был создан и ударный отряд. Израильтяне в своем безудержном стремлении поймать Саламэ, пошли на неоправданный риск.

В состав отряда было включено четырнадцать человек: двое занимались непосредственно Саламэ, двое — обеспечивали прикрытие, еще двое отвечали за всю подготовку. Кроме того, в отряде был офицер связи, шесть оперативных работников и руководитель. В данном случае им был один из ведущих специалистов Мосада, известный под кодовым именем Майк.

Майк выдавал себя за француза Эдуарда Ласкиера. Руководителем оперативников был Абрахам Гемер, в прошлом первый секретарь посольства в Париже и агент Мосада. Теперь он был по паспорту Лесли Орбаумом, учителем из Лидса — небольшого городка в Англии. Что касается оперативных работников, то они представляли собой сборище довольно пестрое. В свое время, когда в Европе возникла необходимость борьбы с палестинскими террористами, сразу стало ясно, что Мосад не располагает детективами, могущими вести слежку, систематическое дежурство и т. п. Пришлось Цви Замиру прибегнуть в широких масштабах к тактике, которую в свое время, но в очень ограниченных пределах, применял Исер Харел: он обратился за помощью к израильтянам, живущим вне Израиля, но получившим военную подготовку, которая позволяла использовать их в отдельных операциях. В большинстве случаев эти люди сами предлагали свои услуги посольству. [26] В своей книге «Ночное дежурство» бывший оперативный работник ЦРУ Дэвид Эттли Филипс считает израильскую секретную службу лучшей в мире на том основании, что израильтяне «научились действовать в непроглядно темных переулках». И далее; «Израильская служба по любым стандартам окажется на первом месте. К тому же стиль ее работы — предмет зависти оперативных работников других служб. В процессе вербовки шпиона решающей является первая фаза знакомства и „обработки“. Только после этого завербованному делается „предложение“. Почти во всех странах мира израильтяне имеют доступ к влиятельным людям в политической, экономической и научной жизни — местным евреям, которые вряд ли откажутся помогать своей родине». Выше уже говорилось о том, что в начале 50-х годов было принято твердое решение не вербовать агентов из среды местных евреев. Что бы об этом ни думали другие агентства, это правило с тех пор неукоснительно соблюдалось. Но израильтяне, уехавшие на жительство в другие страны, или в некоторых случаях евреи, уехавшие из своей страны и живущие где-нибудь в качестве иностранцев, к этой категории не принадлежат. В основном же действующее правило сформулировано просто: француз, переселившийся в Израиль и ставший его гражданином, может принимать участие в работе Мосада во Франции. Французский еврей, который гражданином Израиля не является, никогда к этой работе допущен не будет, как бы он этого ни желал. Но если этот французский еврей работает, скажем в Англии, то в особых обстоятельствах использовать его можно. Такие временные агенты, обученные в Израиле, в процессе выполнения задания проделывают вспомогательную работу. Как правило, цель задания остается им неизвестной. Они выполняют всего лишь работу наблюдателей и мелких детективов.