Стюарт Стивен - Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

И тем не менее Исер Харел приказал своим людям, если это понадобится, передать его в распоряжение аргентинских властей.

Габи пытался протестовать, но Харел, по его собственным словам, сказал ему: «Эта операция нисколько не похожа на все, что мы делали до сих пор. По моим представлениям, это — миссия государственного масштаба и ее моральное значение выше, чем все прочие соображения. От успеха этой операции слишком многое зависит. Я действую в соответствии с велениями моей совести».

К счастью, Харелу никогда не пришлось приносить эту жертву.

11 мая 1960 г. в 8.05 вечера на улице Гарибальди в окрестностях Буэнос-Айреса Рикардо Клемент, он же Адольф Эйхман, бывший начальник Четвертого подразделения VI RSHA, главного отдела безопасности нацистского режима, которому Генрих Гиммлер поручил осуществление операции «Окончательное решение еврейской проблемы», сошел с автобуса и направился к своему дому. Израильские коммандос схватили его прямо на улице и быстро препроводили в приготовленную для этой цели конспиративную квартиру. Через несколько минут Рикардо Клемент сознался, что он Адольф Эйхман.

20 мая его отправили на самолете из Аргентины в Израиль и примерно через год, 11 апреля 1961 г. над ним состоялся суд. Он был признан виновным в преступлениях против человечности, и 31 мая 1962 г. приговорен к смертной казни.

Эйхман был единственным в истории Израиля (кроме капитана Тубьянского) человеком, который был казнен. Его повесили в Рамле 31 мая 1962 г.

Подробнейшее описание похищения Адольфа Эйхмана приведено в работах нескольких авторов, в том числе и в книге самого Исера Харела «Дом на улице Гарибальди». Я не буду пересказывать всю эту историю. Но некоторые подробности операции кажутся мне особо интересными, потому что свидетельствуют о тщательности, с которой израильская разведка планирует свои операции. Что касается стоимости ее, то она известна только казначею Мосада. Можно однако, предположить, что сумма в 250 тысяч долларов не окажется преувеличением.

Задолго до начала операции трое израильтян вылетели в Аргентину, чтобы провести предварительное расследование. В результате в Мосаде возник отдел, в задачу которого входил сбор информации об Эйхмане и других военных преступниках, которые, по предположениям, были живы и скрывались под чужими именами. Через несколько месяцев была выделена группа сотрудников, которая разрабатывала сложный план отправки в Аргентину израильской команды и вывоза ее оттуда. Директивы, которые были положены в основу этой работы, составляли тысячу страниц печатного текста. Все мыслимые варианты были предусмотрены.

В обязанности одного из агентов входило обслуживание поездок своих товарищей. Это было что-то вроде бюро путешествий, штат которого состоял из одного человека. Для выполнения задания в Аргентину нужно было отправить по меньшей мере двенадцать человек, включая Харела. Все они должны были туда прилететь порознь, из разных частей света, с поддельными паспортами и с самыми разными визами. Они нигде не должны были пересекаться друг с другом. Для обеспечения максимальной секретности в некоторых случаях требовалось, чтобы документы, с которыми агенты покидали страну, отличались от тех, с которыми они в нее въезжали. Естественно, нельзя было допустить, чтобы кому-то стало известно, что они израильтяне. А некоторые аргентинские консульства в Европе и в других странах перед тем, как выдать въездную визу, запрашивали характеристику данного человека в отделениях местной полиции тех районов, где путешественники проживали ранее. Обойти этот момент можно было, заказав путешествие по Латинской Америке с Буэнос-Айресом в качестве одного из промежуточных пунктов. Но, разумеется, все участники не могли воспользоваться этим методом. Камнем преткновения служили и санитарно-эпидемиологические ограничения.

Агент по путешествиям, так же как некоторые другие помощники, которых Харел нанял в Париже (разумеется, не упоминая о цели), делали себе многократно прививки и проходили медицинские обследования, каждый раз под новым именем с тем, чтобы все необходимые сведения потом вписать в соответствующие паспорта.

Группа столкнулась и с еще одним, причем серьезным, затруднением. Аргентина праздновала 150-летие своей независимости. В ожидании приезда на торжества политических лидеров и глав правительств из разных стран власти принимали все меры предосторожности. Соответственно документы израильтян должны были быть безукоризненными. Кроме того, от всех участников требовалась повышенная бдительность, умение не привлекать к себе внимания официальных лиц, а также особая осторожность, чтобы не спугнуть Эйхмана.

Только в редких случаях агент, работающий за границей, может удовольствоваться одним паспортом и одним набором документов. Если он окажется на подозрении, то разыскивать его будут по имени на его проездных документах. Чтобы уйти от преследования, он должен иметь возможность где-то на промежуточной стадии своего задания поменять имя. Иногда удается упрятать второй набор документов в чемодан с двойным дном. Но это дело рискованное и в конечном счете может обернуться катастрофой. Достаточно одному из чиновников на таможне заподозрить что-нибудь неладное и потребовать тщательного досмотра, и вся миссия окажется под угрозой.

Так что в состав команды был включен эксперт по подделке документов, который должен был изготавливать новые документы на месте.

В книге Харела он фигурирует под именем Шалома Дани. В Мосаде это был один из самых талантливых специалистов в своем деле. В Аргентину он привез все необходимое — карточки, тонкую бумагу, огромный набор чернил, набор перьев и кисточек и т. п. Все это никого на таможне не заинтересовало, поскольку в паспорте Дани было указано — художник.

Другим членом команды был Эли Ювал, один из лучших в Мосаде гримеров, к тому же блестящий механик и техник.

Когда наблюдение ведется долго, а команда, ведущая это наблюдение, немногочисленна (как это и было в случае с Эйхманом), одни и те же агенты в одних и тех же машинах появляются много раз в одних и тех же местах — а это опасно. Машины менять легко — их просто берут напрокат, затем сдают и берут другие. В обязанности Эли Ювала входило менять внешний облик людей.

В составе команды была также женщина — Дина Рон, агент Мосада. В ее обязанности входила роль любовницы агента, снимавшего квартиру для укрытия Эйхмана. Предполагалось держать его там с момента пленения до отъезда. Роль ее была пассивной, но тоже жизненно важной. Нужно было создавать для полиции впечатление нормальности всего происходящего.

Ситуация с арендой «убежищ» выглядит экстраординарной. Израильтяне арендовали семь таких убежищ — отдельных домов или квартир. Первой квартире было присвоено название «маоз», или «крепость». Это был штаб. Здесь работал Шалом Дани. Здесь Исер Харел мог встречаться с членами команды и отдавать нужные распоряжения, что особенно важно было на первых порах. Для второго убежища было выбрано условное название «тира», или «дворец». Оно, по идее, должно было послужить тюрьмой для Эйхмана. Остальные были запасными. На случай, если Эйхмана будут разыскивать, надо было иметь возможность перемещать его из одного убежища в другое. Кроме того, следовало учесть могущую возникнуть необходимость укрытия в новом месте и для агентов.