Сборник статей - Личности в истории. Россия

Последние дни перед отправлением – самые трудные. Бумаги, подписи, разрешения… Чемоданы, ящики, коробки… Не хватает людей, не хватает денег, не хватает времени… Наконец все проблемы разрешены, и вот она – дорога. Сколько удивительного открывается перед тобой, стоит только отъехать от родного дома, вырваться из привычного, уютного мирка! Как изменяет человека путь! Порой кажется, что это не ты, а кто-то другой отправился в неведомые земли. Вдруг понимаешь, что острее стал видеть окружающий мир, замечать то, чему прежде не придавал значения, даже ход мыслей становится иным. Где тот робкий, романтичный юноша, студент питерского университета, что отважился вместе со своим другом на первое в их жизни большое путешествие? О далеких и таинственных землях тогда только мечтали, поэтому первый маршрут был совсем не экзотический – пешком из Петербурга в Москву. Казалось, так просто, – а кто ходил? Быть может, именно тогда и родился будущий первооткрыватель и ученый?

Перед поездкой, в Петербурге, Петра Семенова всячески отговаривали от намеченного маршрута. Пугали сложными отношениями с Китаем, передавали тревожные слухи, приходившие из тех мест, указывали на трагическую судьбу путешественников, пытавшихся пройти в Тянь-Шань через Индию. Тогда подобные мелочи мало беспокоили Семенова – все они меркли перед величием поставленной задачи. Другое дело теперь, когда до цели осталось всего лишь несколько дней пути.

Странное волнение охватывало его, как перед долгожданной встречей со старинным другом. Примет ли Тянь-Шань? Признает ли своим? Еще никто из европейцев не осмеливался так далеко проникать в глубь Центральной Азии. Самые знаменитые путешественники, прокладывая свои маршруты, обходили стороной эту неприступную часть материка. Только раз, более тысячи лет назад, один китайский монах по имени Сюань-Цзян побывал в этих местах. Со священным трепетом он записал свои впечатления: «С начала мира снега, здесь накопившиеся, обратились в ледяные глыбы, которые не тают ни весной, ни летом. Гладкие поля твердого и блестящего льда тянутся в беспредельность и сливаются с облаками…»

«Дорог и памятен для каждого человека тот день, в который осуществляются его заветные стремления, когда после долгих препятствий он видит наконец достижение цели, давно желанной». Вот они – Небесные Горы! Как выразить, как передать их величие и красоту? Бессильными оказываются и самые красивые слова, и кисть художника. Ты ощущаешь себя на краю вселенной – и одновременно в самом ее центре. Время сжимается для тебя в мгновение – и вместе с тем открывает врата вечности. Такое не забывается.

…Путь домой. Момент и красивый, и печальный. Позади тревоги и волнения, а впереди – лишь долгие часы воспоминаний. Как жить дальше без этих Небесных Гор? Что делать, если больше некуда идти?.. Но неужели некуда? Ведь у дороги не бывает конца, а за любой вершиной скрывается новая, еще более высокая. Самым важным в путешествии всегда остается то, с чем ты приходишь в далекие земли, и то, с чем ты возвращаешься. Не верьте тем, кто говорит, что у путешественника не должно быть дома. Вобрав в себя живительный ветер странствий, нужно отправляться обратно, чтобы наполнить им свой дом и подарить другим.

После двух экспедиций на Тянь-Шань – в 1856 и 1857 годах – Петр Семенов остаток своей жизни, а это без малого шестьдесят лет, посвятил российской географической науке. Книги, учебники, описания народов России, перепись населения, участие в государственных реформах… И, конечно, новые путешествия. Только теперь уже не он, а другие – его соратники и ученики – будут прокладывать сложные маршруты, открывать неведомые земли, наносить на карты очертания гор и рек. На их долю выпадет честь первооткрывателей, себе же он оставит рутинную работу – выбивание денег для экспедиций, согласование сроков, уговаривание чиновников. Зато в чертах каждого путешественника второй половины XIX века – Пржевальского, Потанина, Черского, Валиханова – без труда можно найти частицу его щедрой, благородной натуры. Именно его имели в виду современники, говоря: «Люди воспитываются не проповедями и не нравоучениями, а примерами». Горные пики и ледники, названные его именем, – лишь малая толика благодарности учеников своему учителю.

Почетное членство в 66 академиях, университетах и научных обществах, слава и популярность не помешали Семенову-Тян-Шанскому оставаться самим собой. Доктора, уговаривавшие его отдохнуть, непременно натыкались на любимую фразу великого географа: «Дело – лучшее лекарство от переутомления. Труд меня молодит и обращает к юности».

Ему не было еще и двадцати, когда ему предложили место старшего учителя гимназии – о лучшем и мечтать было нельзя! Но его позвали звезды… И через двадцать с небольшим лет из Лиссабона, Стокгольма, Цюриха к нему начали приезжать иностранные ученые, чтобы учиться астрономии на самом современном оборудовании. Фридрих Георг Вильгельм Струве, создатель и первый директор Пулковской обсерватории.

Василий Яковлевич, как его стали называть в России, родился 15 апреля 1793 года в немецком городке Альтоне. (Сейчас его не найти на карте – Альтона уже давно стала районом Гамбурга.) Он был пятым ребенком в большой дружной семье.

Отец Вильгельма, Яков Струве (1755–1841), был директором гимназии, преподавал филологию и математику. Он сам занимался обучением сына – на домашних уроках Вильгельм изучал древние языки и классическую литературу. Благодаря своей должности и привычке все упорядочивать, а может, национальной черте характера, Яков Струве привил сыну любовь к ясности во всем, которая стала залогом будущих преодолений и побед.

Василий Яковлевич Струве

Но особенно в почете в этой семье выходцев из Гольштинии было трудолюбие. «Мы, Струве, не можем жить, ничего не делая, с удовольствием, так как мы убедились, начиная с ранней молодости, что работа – самая полезная и лучшая приправа человеческой жизни», – писал старший Струве сыну.

Весной 1808 года большая часть Европы уже была завоевана войсками Наполеона. В Гамбурге Вильгельма схватили французские вербовщики: в свои 15 лет он был рослым широкоплечим юношей. Не желая быть солдатом чужой армии, Струве выпрыгнул из окна второго этажа дома, где его заперли французы, прямо «в крепкие руки своей судьбы» и добрался до нейтральной Дании. Родители, тревожась за сына, отправили его в Россию, в Дерптский университет, под присмотр старшего брата, который служил преподавателем в тамошней гимназии.