Олег Нечипоренко - КГБ и тайна смерти Кеннеди

Но, пожалуй, самым болезненным для нашей стороны оказалось помещенное в книге «Приложение Д» под названием «Советские граждане, причастные к тайным операциям за границей». Это был список из нескольких сотен фамилий, главным образом сотрудников КГБ, затем военных разведчиков и «чистых» дипломатов. Появление в списке последних можно объяснить тем, что, вероятно, ставилась задача запугать «чистых» и разжечь вражду между ними и разведслужбами.

Акцию серьезно подготовили, хорошо отдокументировали в информационном плане и умело подали с целью воздействия на самые различные круги общества в разных странах. По моему личному мнению, ее следует назвать самым успешным активным мероприятием ЦРУ против нашей службы за многие годы, последствия которого мы ощущали еще долгое время. В результате был нанесен значительный материальный и моральный урон: все оперработники, упомянутые в указанном приложении, получили в своем личном кадровом деле штамп: «Проходит по книге «КГБ»». Это означало, что использование нескольких сотен опытных разведчиков за рубежом ограничивалось, а немалого числа — вообще исключалось. Вспоминаю, как даже бывшие сослуживцы, уже находившиеся тогда на пенсии, звонили мне на работу и просили посмотреть, нет ли их фамилии в «черном списке». Заглядывали коллеги и из других подразделений полистать приложение и поискать себя. Необнаружившие уходили с облегчением, а значившиеся в списке — в раздумьях и почесывая в затылке. Так что моральное воздействие акции сказывалось как в Центре, так и в резидентурах.

К моменту выхода книги у меня уже в определенной степени выработался иммунитет к выпадам противника, и я спокойно отнесся к очередной «рекламе» своей деятельности. Тем более что в главе, одним из «героев» которой выступал и я, ничего нового по сравнению с публикацией в 1971 году в «Ридерс дайджест» практически не было. Однако единичку в списке нанесенных мне ударов я добавил — это был четвертый.

В этом разделе на примере собственной судьбы я попытался показать, как на основе собранной противной стороной информации проводится работа по компрометации и нейтрализации чужих разведчиков. Как из «неудобных» противников путем перевода одной активной акции в другую готовят «заговорщиков» международного масштаба. Авторы «документального» произведения «Л. Б. Дж. и заговор против Дж. Ф. К.» как раз и превратили меня в участника «заговора» с целью убийства американского президента и с помощью мифического агента сделали «руководителем» Ли Харви Освальда.

Хотя этот, уже пятый, по моему счету, удар — «документальный отчет» выпуска 1978 года — я не отношу к категории серьезных акций и потому не собираюсь его подробно разбирать, должен заявить, что его авторам принадлежит приоритет в одном вопросе. О том, что я был третьим из сотрудников резидентуры КГБ, встречавшихся с Освальдом в сентябре 1963 года в Мехико в советском посольстве, знал очень ограниченный круг лиц, и никогда и нигде даже предположительно об этом не шла речь в средствах массовой информации. Таким образом, только 15 лет спустя в книге «Л. Б. Дж. и заговор против Дж. Ф. К.» впервые моя фамилия прозвучала в связи с именем Освальда, хотя и в совершенно несуразной форме. Сам я заявил публично о встрече с Освальдом только 9 января 1992 года на пресс-конференции в Москве. Выходит, что приоритет здесь — за составителями «отчета».

Как же отразился на моей карьере и судьбе град ударов, нанесенных мне противостоящей стороной? После 1971 года я больше не работал подолгу в составе зарубежных резидентур КГБ. Но короткие служебные поездки за границу продолжительностью от нескольких дней до нескольких месяцев в период с 1971 по 1985 год составили в сумме срок одной длительной командировки. Может показаться странным, но диапазон моей деятельности с географической точки зрения не сузился, а даже расширился. Я исколесил многие страны — от Ближнего Востока до Латинской Америки, от Европы до Юго-Восточной Азии. Пожалуй, выпал только Африканский континент. Участвовал и в вербовочных операциях, и в работе с агентурой, и в проведении «активных мероприятий», и в поддержании контактов с нашими коллегами, или, как их называли тогда, «друзьями», из бывших социалистических стран. Лишь в мае 1991 года я ушел в отставку.

Так и подмывает закончить какой-либо патетической фразой, обожаемой писателями и журналистами, типа «так завершилась профессиональная карьера одного из бойцов невидимого фронта». Но говорить о невидимом фронте могут только те, кто на нем не воюет. Разведки-противники отлично видят и чувствуют друг друга, постоянно находятся в состоянии противоборства. Фронт становится невидимым только тогда, когда нет борьбы. А такого в мире спецслужб не бывает.

29 мая 1993 года я прочитал в одной московской газете, что это день рождения Джона Ф. Кеннеди. Родился он в 1917 году.

Прочитанная новость навела на мысль, что, не случись Далласа, Кеннеди мог бы еще жить и, возможно, писать мемуары о своей жизни, а не получать в посмертные дни рождения вместо подарков книги, посвященные исследованию так и не выясненных до конца обстоятельств его гибели.

Оглядываясь назад, вижу, что практически вся моя более чем тридцатилетняя карьера офицера советской разведки прошла под знаком этого потрясшего мир трагического события и его многолетних последствий. К тому же Судьба — Распорядительница мира свела меня (и двух моих коллег) напрямую с одним из участников трагедии — предполагаемым убийцей президента США Джона Кеннеди, тем самым превратив и нас в лиц, сопричастных всей этой истории.

Вот почему я долгое время проявлял повышенный интерес к далласской загадке и старался по возможности «запитываться» материалами, публикуемыми по данной теме как в Советском Союзе, так и за рубежом. Когда же исторические перемены в нашей стране позволили бывшим сотрудникам госбезопасности выйти из «Зазеркалья» и даже выступить со своими мыслями на страницах печати и по ТВ, мне тоже захотелось поделиться кое-какими сведениями о главном персонаже далласской драмы — Ли Харви Освальде.

Вначале это было всего лишь скромное желание рассказать о подробностях его визитов в наше посольство в Мехико в сентябре 1963 года. Но постепенно я пришел к выводу, что невозможно повествовать об одном эпизоде, в котором участвовали предполагаемый убийца американского президента и три офицера советской разведки, без более широкого показа взаимоотношений между КГБ и Освальдом во время проживания последнего в СССР и после его возвращения в США. Тогда я приступил к исследованию, результатом которого и стала эта книга.

Как уже отмечалось, за период после 1963 года тема «КГБ и Освальд» породила множество самых разных «теорий», по большей части носивших довольно спекулятивный характер. Цель, которая ставилась в данной работе, — снять существовавшую неопределенность и тем самым закрыть «белое пятно», каким являлась названная тема. Насколько это удалось — судить тем, кто решился прочесть книгу.