Олег Нечипоренко - КГБ и тайна смерти Кеннеди

Спустя несколько дней после открытия выставки в здании управления, в одном из кабинетов нашего отдела, скопилась довольно внушительная гора американских издании по самой разнообразной тематике. Учитывая мои познания в иностранных языках, начальство поручило мне просматривать литературные «поступления», чтобы можно было решить, что с ними делать. Какая-то часть была передана на курсы иностранных языков, что-то отправили в макулатуру. С разрешения руководства отдельными интересующими меня книгами я пополнил свою библиотеку. До сих пор на книжных полках у меня стоят несколько томов воспоминаний Уинстона Черчилля и некоторые издания по истории и государственному устройству США.

Припоминаю, что через какое-то время поток литературы иссяк — кажется, устроители выставки ужесточили контроль над стендом, усложнив тем самым работу нашей агентуры. Но и это было нам на руку — другие советские граждане тоже не могли уносить «подрывную» продукцию.

В 1958 году, работая по прикрытию в разделе «Культура и искусство» советского павильона в Брюсселе, мне пришлось участвовать в обратном процессе: там уже мы усиленно подкладывали на стенды нашу «вредную» печатную продукцию, которую охотно разбирали иностранные посетители из разных стран. Правда, не знаю, оседала ли она тоже в кабинетах спецслужб или служила широкому распространению наших самых передовых идей среди западного общества.

Неожиданно в Москве натолкнулся на один «брюссельский след». По какому-то поводу просматривая списки американских служащих выставки в «Сокольниках», я обнаружил среди них фамилию знакомой по Брюсселю. Это была сотрудница павильона США, вместе с которой мы состояли членами Международного молодежного клуба служащих Всемирной выставки. Я доложил об этом начальству, и было решено организовать «случайную» встречу с ней и заняться ее изучением. По каким-то признакам она к тому времени уже попала в категорию подозреваемых «в принадлежности к американским спецорганам» и находилась под наружным наблюдением в отеле, при передвижениях по Москве и на самой выставке. Пришлось некоторое время в составе бригады НН (наружное наблюдение) поучаствовать в наблюдении за моей знакомой, а затем «случайно» узнать ее на выставке, где она работала стендистом у машин для голосования.

При встрече она тоже выразила «искреннюю» радость, мы обменялись телефонами и договорились созвониться. Интересно, что во время нашей милой беседы, как только я сделал движение достать ручку, стоявший невдалеке посетитель поспешно приблизился ко мне, любезно протягивая карандаш и старательно заглядывая, что я буду записывать. «Да, наши люди не дремлют», — подумал я про себя.

Чтобы у читателя не сложилось впечатление, что контрразведывательная работа на выставке носила скорее опереточный, чем оперативный характер, расскажу об одном из эпизодов, который мог бы украсить собой любой остросюжетный детектив и в котором умело проявил себя один из наших негласных помощников. Сложись все по-другому, случай мог иметь далеко идущие негативные последствия для нашей стороны.

В один из дней служащий выставки, в какой-то момент оказавшийся в павильоне лицом к стенду, у которого он постоянно работал, услышал за своей спиной сказанную вполголоса и явно обращенную к нему фразу:

— Не оборачивайтесь, положите руки за спину. То, что я вам вручу, передайте по назначению.

Стендист послушно выполнил просьбу и почувствовал, как ему в руки был вложен пакет. Не оглядываясь, он опустил его в карман и спокойно оставался на рабочем месте, предполагая, что за его поведением после вручения конверта могут наблюдать. Спустя некоторое время, отлучившись в туалет, он достал и осмотрел заклеенный пакет, на котором было написано по-русски: «Передать в американское посольство».

Через пару часов конверт и его содержимое лежали на столе у руководства Московского управления КГБ.

Забегая вперед, скажу, что автор послания вел наблюдение за стендистом в течение нескольких посещений выставки и, только придя к твердому убеждению, что это американский сотрудник, передал конверт в руки… советского гражданина — агента КГБ, прекрасно владевшего английским языком.

Так началась операция, которую условно назову «Дело Романа».

В своем послании анонимный автор, обращаясь к представителям американской разведки, сообщал, что располагает секретными сведениями, в частности о системе противовоздушной обороны Московского региона, и готов за материальное вознаграждение передать эту и другую информацию, которая может представлять интерес. Он писал, что передаст сведения только в случае последовательного выполнения ряда условий, которые убедят его в том, что предложение попало по назначению и принято адресатом.

В качестве первого выдвигалось условие, чтобы в определенный день и час в определенном месте высокопоставленный чиновник посольства США в Москве произвел определенные действия, оговоренные в письме. На выполнение этого условия автором письма отводился короткий срок.

Прибегнув к средствам и методам театрализованного шоу, КГБ выполнил поставленное условие. Место проведения спектакля при этом не «обкладывалось» службой наружного наблюдения, чтобы Роман не заподозрил что-то неладное.

Вторым условием Роман поставил, чтобы из окна вагона электропоезда, когда он отойдет в обозначенное время от платформы одной из подмосковных станций, был выброшен пакет с названной им суммой денег в банкнотах определенного достоинства.

Было подготовлено исполнение и этого желания анонимного автора. Правда, на этот раз местность контролировалась службой наружного наблюдения и в помощь был брошен «десант» из оперативных сотрудников нашего управления, так как предусматривался захват «доброжелателя» в случае его обнаружения в зоне засады.

Поскольку действия Романа выдавали в нем человека, достаточно хорошо знакомого с принципами конспирации и, по всей видимости, как-то связанного с системой органов безопасности, в работе по этому делу участвовал весьма ограниченный круг лиц и все операции проводились при соблюдении строгой секретности.

Роман, соблюдая предосторожность, прибыл на назначенную им станцию в обусловленное в письме время. Приблизившись к месту, куда, по его расчетам, должен был упасть пакет с деньгами, он заподозрил опасность и поспешно вернулся на платформу железнодорожной станции.

И тут, как нередко случается в оперативной практике, сработал закон подлости. Был теплый летний вечер, и в кустах, к которым направлялся Роман, молодая парочка занималась любовью, а он, испугавшись ловушки, немедленно ретировался. Вообще, давно известно, что при проведении ответственных операций спецслужб наибольшую угрозу их срыва создают вездесущие мальчишки и страстные любовные пары — практика показала, что чаще всего все три названные категории облюбовывают одни и те же места для своих забав.