Дмитрий Зубов - Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

К середине ноября VIII авиакорпус представлял собой лишь тень того, чем он был во время операции «Охота на дроф» и перед штурмом Севастополя. Потери в материальной части вследствие износа, аварий и действий противника давно не восполнялись должным образом, опытных обученных экипажей также становилось все меньше. В составе девяти бомбардировочных авиагрупп (I. и III./KG1, I. и часть II./KG51, I. и II./KG55, KG27) насчитывалось всего 127 двухмоторных бомбардировщиков. Начавшееся 8 ноября наступление союзников на Тунис вынудило перебросить на Средиземное море всю 76-ю бомбардировочную эскадру и несколько других подразделений. Штурмовые группы II./StGl, I. и II./StG2, а также эскадра непосредственной поддержки Sch.Gl располагали 67 штурмовиками, а единственная оставшаяся в распоряжении Фибига JG3 «Удет» – 64 истребителями Bf-109. Всего 258 самолетов! Жалкие остатки от того, с какими силами Рихтхофен начинал операцию «Блау».

В составе 16 эскадрилий ближней разведки, которыми располагал 4-й воздушный флот, имелось лишь 50 боеготовых самолетов FW-189A и Bf-110E. Три эскадрильи дальней разведки (3.(F)/Aufkl.Gr.10, 3.(F)/Aufkl.Gr.121 и 4.(F)/Aufkl.Gr.122) располагали 14 исправными Ju-88D.

В то же время советские 8, 16, 17-я воздушные армии и часть приданных им сил 2-й воздушной армии, а также 102-я иад EfBO имели в своем составе 1916 боевых самолетов, из которых 1360, в том числе 519 истребителей, находились в исправном состоянии. Таким образом, численное превосходство советской авиации равнялось 4,5:1. Рихтхофену было понятно, что основные цели летне-осенней кампании так и не достигнуты и даже ограниченные задачи, поставленные в октябре, выполнить не удалось. А начнись сейчас крупное наступление Красной армии, ни о какой массированной поддержке с воздуха уже не могло быть и речи.

В ночь с 18 на 19 ноября в Южном Поволжье установилась нелетная погода – густые облака и сильный снегопад с почти нулевой видимостью. Еще в 7 часов утра все было спокойно. На обширном донском фронте от Воронежа до Качалино стояла тишина. Венгерские, итальянские и румынские солдаты, кутаясь в теплую одежду и почесываясь от укусов вшей, спали в землянках, и только патрули мерзли на своих постах в окопах. Над черной полоской реки периодически взлетали ракеты, освещая неровную, изрытую траншеями и воронками снарядов степь. Восточнее в Сталинграде также царило затишье. И именно в этот момент для вермахта разразился кризис. В 7.30 по московскому времени (в 5.30 по берлинскому) 19 ноября советские войска начали операцию «Уран». После длительной артподготовки 5-я танковая армия и 21-я армия двинулись в глубь румынской обороны [185].

Вскоре обескураженному Рихтхофену предстояло решать совсем непривычные задачи по организации невиданного воздушного моста. Обещанный после падения Сталинграда фельдмаршальский жезл он так и не получил, а славных побед в его карьере больше не предвиделось…

Ну а фельдфебель Ханс Райф, участвовавший практически во всех операциях на Южном фланге Восточного фронта в 1942 году, от Феодосии и Керчи до Сталинграда, незадолго до контрнаступления советских войск, вместе со своей группой как раз отправился домой в Германию. Перед этим 12 октября «в знак признания его выдающейся храбрости и особых достижений» он получил Почетный кубок за выдающиеся показатели в воздушной войне (Erfolge als Kampfflieger den Ehrenpokal für besondere Leistung im Luftkrieg). В его наградном листе говорилось:

«Райф выполнил 220 боевых вылетов против России в качестве штурмана. Многие задания проходили в условиях сильнейшей противовоздушной обороны, в ночное время и при плохих погодных условиях, при этом он показал себя как упорный, надежный и проверенный боевой наблюдатель. 4 ноября 1941 года он потопил катер и транспорт водоизмещением 1000 тонн, а 27 декабря 1941 года транспорт водоизмещением 2500 тонн к северу от Керчи.

Он добился прямого попадания в склад боеприпасов и топлива на восточном берегу Северной бухты в Севастополе 24 февраля 1942 года.

В течение весны во время наступления на Керченском полуострове, в битве южнее Харькова, в районе Купянска и в наступлении на Воронеж, Райф неустанно летал 4–5 раз в день и нанес врагу тяжелые потери бомбардировками и хорошим огнем из пушки».

В общем, все примерно так же, как в наградных листах сталинских соколов. Не хватало только фраз типа «Верность национал-социалистической партии доказал…».

В середине октября Райф прибыл на родину, после чего отправился в отпуск домой, который продолжался до начала следующего месяца. А 28 октября летчики возложили цветы на могилу Освальда Бёльке в Дессау. «В субботу 7 ноября 1942 года прибыл с родной I./KG27 в Лангенхаген, — писал Райф. – В воскресенье снова увидел город. Потом была прогулка по Ганноверу с питьем кофе, посещением концертов и кинозалов». Однако курорта не получилось! По иронии судьбы уже на следующий день Райфу пришлось почувствовать себя в шкуре тех, на кого он сам десятки раз сбрасывал бомбы! Собираясь на премьеру кинофильма, он внезапно услышал гудки воздушной тревоги, после чего отправился прямиком в бомбоубежище. Это был налет британских бомбардировщиков на Ганновер. «Целый час я сидел в бомбоубежище, – вспоминал Райф. – Мы слышали выстрелы не только тяжелых, но и легких зенитных орудий. Томми чувствовали себя довольно уверенно даже на низких высотах. В городе пожары… Автобусу, который вез нас на авиабазу, пришлось ехать в объезд, потому что прямая дорога в Лангенхаген была заблокирована обломками и оборванными трамвайными проводами. Прощание с домом получилось неприятным».

Участвуя в боях за Крым и последующем наступлении на Кавказ, немецкие летчики, как и другие солдаты Восточного фронта, искренне верили, что своими неимоверными усилиями и самопожертвованием они приближают победу в войне. Они бомбили города, порты, заводы, атаковали железнодорожные эшелоны, корабли и суда на морских и речных просторах, сбрасывали тысячи тонн бомб на советские войска. Ну и на мирное население, женщин и детей, как же без этого?! «Бычий глаз!» Такой фразой у немецких летчиков было принято восторгаться по поводу точного и расчетливого попадания в очередную цель. Однако «бычий глаз» так и не помог безумному фюреру одержать победу. Дойдя до Волги, Каспия и Кавказа, те из его солдат, что выжили, снова испытали разочарование.

Ну и как тут не вспомнить приводившиеся выше слова бортрадиста Эгона Хеллвега из той же KG27: «Это когда-нибудь закончится? Пока этому, как видно, не будет конца…»

Астраханская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов. Астрахань, 1962.

Беккер К. Люфтваффе: рабочая высота 4000 метров. Смоленск: Русич, 2004.