Анатолий Терещенко - СМЕРШ в Тегеране

Ходил в кинотеатр «Заря» на фильмы, читал газеты — «Литературную газету», «Калининградскую правду», «Правду». Журналы, такие как «Наука и жизнь» и «Новая жизнь»…

Всех я уже не помню, так как давно этих изданий нет. Еще вспоминается интересный случай. Я работал тогда в цехе водопровода в «Водоканале». Однажды подошел ко мне седовласый мужчина, фамилию помню — Шестаков. Он работал обходчиком и был уже в пожилом возрасте. Спросил, правда ли я племянник Кравченко Николая Григорьевича. Я ответил, что — да.

Он мне рассказал, что служил в одном из подразделений, которое подчинялось Николаю Григорьевичу, и был внедрен в банду бан-деравцев. В нужный момент он сообщил, когда и где будет сходка главарей. А они, после того, как их окружили, ушли по подземному ходу. Стали искать крайнего, и Шестакова взяли под арест, мол, не сообщил, что есть подземный ход, вот и отвечай. Со слов Шестакова, когда приехал Николай Григорьевич и лично его допросил, то приказал из-под ареста офицера освободить.

— Так что можно сказать, что он мне жизнь спас, — сказал Шестаков. Я сказал, что обязательно передам привет Николаю Григорьевичу от него. Тот заулыбался и сказал, что вряд ли генерал Кравченко его помнит:

— Я капитаном был, а он человек-легенда!

Да, так и сказал. Я был удивлен еще и тому, что про дядю своего никому не рассказывал, да и фамилии у нас разные. Спросить у Шестакова постеснялся. Николай Григорьевич тогда уже был болен и лежал в больнице. Я ему рассказал про этот случай, но, как и предполагал Шестаков, Николай Григорьевич этого эпизода в своей жизни не помнил. Наверное, их было много, этих рядовых случаев, но для кого-то это цена их жизни.

Накануне 100-летнего юбилея со дня рождения генерал-майора Николая Григорьевича Кравченко в субботнем номере газеты «Калининградская правда» от 8 декабря 2012 года была опубликована статья местного журналиста Влада Ржевского «Неизвестный герой Тегерана-43. Человек удивительной судьбы, свой жизненный путь он окончил в Калининграде».

В предисловии статьи автор написал такие слова, достойные стать эпиграфом: «12 декабря исполнится сто лет со дня его рождения. В другой стране ему давно памятник стоял бы. У нас же о нем напоминает лишь неприметная могила на «старом» кладбище».

В начале 70-х Дмитрий Устименко, возглавлявший тогда отдел в областном управлении КГБ, зашел как-то в Центральный райком КПСС.

— Вы, наверное, пришли поздравить от управления нашего Николая Григорьевича с днем рождения? — спросил знакомый райкомовец.

— А почему мы должны его поздравлять? — удивился Устименко.

— Как же? Он ведь тоже чекист. Генерал-майор в отставке.

Надо отметить, что у нас в ту пору и полковник КГБ был фигурой.

Начальник управления в таком звании ходил. А тут «целый» генерал, и никто о нем не знает? Да не может быть!

Оказалось, может. Более того, на неприметной должности в райкомовской партийной комиссии, как выяснилось, работал не «просто» генерал КГБ, а чекист с особыми заслугами. Один из тех, кто обеспечивал безопасность Сталина во время его встречи с Рузвельтом и Черчиллем на Тегеранской конференции. И благодаря ему был предотвращен террористический акт, направленный против «Большой тройки».

Почему же такой человек оказался в провинции, занимая явно не соответствующее своему уровню положение? Выяснилось и это. Но не будем забегать вперед.

Будущий контрразведчик Николай Григорьевич Кравченко родился в семье крестьянина-бедняка. Кроме него, у родителей было еще три дочери. Жили Кравченко в селе Котовка Днепропетровской области.

Окончив школу-семилетку, Николай поступил в землеустроительный техникум. Работал землемером, грузчиком на заводе. В 1931 году был призван в Красную Армию, служил в кавалерии.

В армии сразу обратили внимание на рядового Кравченко. Парень все схватывает на лету, добросовестный, активный, обязательный. При этом — политически грамотный, кандидат в члены партии. И после срочной службы кавалерист был направлен в школу НКВД.

Войну встретил в звании старшего лейтенанта ГБ, будучи начальником отделения особого отдела и секретарем партбюро НКВД в Одесском военном округе. А к ноябрю 1943-го, когда в столице Ирана состоялась историческая встреча лидеров СССР, США и Англии, Николай Григорьевич вырос до подполковника и был уже помощником начальника Главного управления контрразведки «Смерш» по Брянскому фронту.

Впрочем. Звания, должности — все это вторично. Главная же аттестации нашего героя — то, что он был командирован в Тегеран. А туда отбирали лучших.

Тегеранская конференция проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943-го. «Большая тройка» собралась там, на нейтральной территории, чтобы спокойно обсудить планы по открытию второго фронта и послевоенному переустройству мира. В частности, именно тогда была достигнута предварительная договоренность о том, что часть Восточной Пруссии отойдет нашей стране в качестве контрибуции.

Подготовка к конференции велась в условиях строжайшей секретности. Тем не менее, все понимали, что немецкая разведка все равно прознает о том, что в столице Ирана готовится встреча такого уровня. Были приняты повышенные меры безопасности. И незря. Нацисты развили бурную деятельность. Сталина, Рузвельта и Черчилля планировалось убить либо выкрасть. Однако благодаря совместным усилиям советских и английских разведчиков покушение удалось предотвратить.

О тех событиях еще в 1980-м был снят хороший фильм — «Тегеран-43».

А вот о том, что совершил тогда же Кравченко, до сих пор мало что известно.

Пять лет назад совет ветеранов УФСБ по Калининградской области решил сделать тайное явным. Расставить точки над «і» думали к нынешнему юбилею Николая Григорьевича. Но вот уже нет с нами Дмитрия Устименко, по инициативе которого началась эта работа. А все выяснить так пока и не получилось.

Итак, что известно?

В Тегеране Кравченко получил агентурное сообщение о готовящемся теракте против «Большой тройки». На пути следования их кортежа должен был произойти мощный взрыв. В ходе проведенных оперативнорозыскных мероприятий взрывчатку нашли и обезвредили.

К сожалению, детали операции и сегодня — «за кадром». Нет уже в живых свидетелей того героического эпизода, крайне мало архивных документов. Сам же Николай Григорьевич как истинный чекист в подробности этой истории никогда не вдавался.

Как бы там ни было, факт имел место. А потом произошел и вовсе неожиданный поворот.

О предотвращенном теракте Кравченко лично доложил Сталину в присутствии Черчилля и Рузвельта. И президент США вдруг выразил удивление. Мол, спасены жизни глав трех держав, а руководитель такой операции — всего лишь подполковник?