Орест Высотский - Николай Гумилев глазами сына

Печатается по «Новому журналу» (1953. № 33). Бронислава Матвеевна Погорелова (девичья фамилия Рунт ) — свояченица Валерия Яковлевича Брюсова (сестра его жены Иоанны Матвеевны). Писала рецензии для брюсовских «Весов», вела переписку с читателями журнала, правила корректуры, с 1905 г. была секретарем «Весов». Переводила с французского Анри де Репье и др. В 1923 г. эмигрировала. Мемуарный очерк «Брюсов и его окружение» написан Погореловой в эмиграции. Если эта встреча с Гумилевым действительно происходила «в ясный весенний день», то она могла иметь место только в марте 1911 г., когда из своей поездки в Абиссинию Гумилев возвращался в Царское Село через Одессу и Москву.

Печатается по «Современным запискам» (1931. № 47. С. 306–321). Очерк написан к десятилетию со дня гибели Гумилева.

Георгий Владимирович Иванов (1894–1958) — поэт, прозаик, переводчик, критик, мемуарист. Познакомился с Гумилевым весной 1912 г. Встречи двух поэтов были частыми и продолжались девять лет, до ареста Гумилева. Под редакцией Г. Иванова и с его предисловием вышел в 1922 г. «Посмертный сборник» Гумилева, переизданный с дополнениями и комментариями в 1923 г. Тогда же изданы собранные Г. Ивановым «Письма о русской поэзии» Гумилева. Г. Иванов фактически был первым «гумилеведом». В 1924 г. во «Всемирной литературе» вышла по-русски «Орлеанская девственница» Вольтера, плод совместной переводческой работы Г. Иванова, Г. Адамовича и Н. Гумилева. В 1936 г. под редакцией Г. Иванова вышел в зарубежном издательстве сборник Гумилева «Чужое небо». Гумилев посвятил Г. Иванову стихотворения «Разговор» и «Надпись на книге» и опубликовал в «Аполлоне» три рецензии на сборники Г. Иванова «Отплытье на о. Цитеру», «Горница» и «Вереск». Г. Иванов посвятил Гумилеву стихотворение «Бродячие актеры». В ряде других стихотворений Г. Иванова имя Гумилева либо упоминается, либо прослеживается связь с гумилевским наследием. Первый раз Г. Иванов писал о Гумилеве в статье «Стихи в журналах 1912 г.», напечатанной в журнале «Аполлон». С тех пор к имени Гумилева он обращался в своих статьях и эссе многократно. Ценным источником для биографии Гумилева являются знаменитые «Петербургские зимы» Г. Иванова (1928), вышедшие в 1952 г. вторым изданием с добавлением главы «Блок и Гумилев».

Сборник «Огненный столп» был в печати в те дни, когда Гумилев уже сидел в тюрьме на Шпалерной.

Ср. с воспоминаниями В. Ходасевича в настоящем издании. Ходасевич пишет: «Уже часов в десять постучался к Гумилеву. Он был дома, отдыхал после лекции».

А. Ахматова говорила, что место, где «закопали» Гумилева, ей было известно.

Датой расстрела считается 25 августа. Г. Иванов настаивал на другой дате — 27 августа.

Первая встреча Гумилева и Г. Иванова подробно описана И. Одоевцевой в книге «На берегах Сены».

Гумилев побывал в Африке пять раз: в 1907 (Египет), в 1908 (Египет), в декабре 1909 — январе 1910-го, в конце 1910 — начале 1911-го и с середины апреля до конца июня 1913 г.

Неточно цитируется стихотворение «Мужик». У Гумилева:

Гумилев вернулся в Петроград в начале мая 1918 г.

Строки из «Баллады о Гумилеве» Ирины Одоевцевой.

Печатается по кн.: Оцуп Н. Современники. Париж, 1961. С. 23–33. Ранее эти воспоминания публиковались в «Последних новостях» (Париж, 1926). В книге «Литературные очерки» Оцуп писал по поводу своих воспоминаний: «Ни от одной строчки моей статьи я не отказываюсь».

Николай Авдеевич Оцуп (1894–1958) — поэт, прозаик, литературный критик, литературовед, основатель журнала «Числа» (вышло десять номеров, один из них сдвоенный). О Гумилеве Оцуп писал много. О месте Гумилева в его жизни хорошо сказал Александр Бахрах: «Собственно, Бергсон и Гумилев… были двумя полюсами, между которыми простирался духовный опыт Оцупа» (Мосты. 1962. № 9. С. 204). Бахрах имел здесь в виду ранний период эмиграции. Но значение Гумилева в духовной жизни Оцупа вряд ли когда-нибудь шло на убыль. Об этом свидетельствуют некоторые страницы его монументального (в 12 тыс. строк) поэтического дневника. До конца жизни Оцуп остался верен ряду принципов акмеизма, который хотел он возродить под названием «персонализм». С Гумилевым Оцупа объединял не только акмеизм, не только Цех и работа в издательстве «Всемирная литература». Оба поэта были царскоселами, и это обстоятельство играло известную роль в их отношениях. Оба в ранние годы испытали влияние поэзии Анненского. Оба учились в той же самой гимназии, хотя и в разные годы, и по окончании оба отправились в Париж. В разных литературных кругах у Гумилева и Оцупа было много общих знакомых. Вскоре после гибели Гумилева в третьем сборнике «Цех поэтов» была опубликована статья Оцупа «О Гумилеве и классической поэзии». Впоследствии, живя в Париже, Оцуп защитил о Гумилеве докторскую диссертацию.

Зиму 1915/16 г. Гумилев провел в Петрограде. «Привал комедиантов», хотя и не названным по имени, упоминается в стихотворении Гумилева «Разговор». Таким образом, облегчается датировка этого стихотворения, оставленного недатированным. «Привал» был открыт в 1915 г. В «Разговоре» о нем сказано в стихах, начинающихся строкой: «Как хорошо сидеть в кафе счастливом…» Словом, это стихотворение не могло быть написано ранее 1915 г.

Александр Толмачев печатался вместе с Северяниным в сборнике «Острова очарований» (1917); в альманахе «Винтик» (1915); в литературном сборнике «Полон» — вместе с Гумилевым, Садовским, Сологубом, Блоком, Л. Столицей и др. В «Очарованном страннике» его стихи напечатаны вместе со стихами Северянина.

Здесь какая-то неточность: когда Гумилеву было пятнадцать лет, он жил в Тифлисе. Может быть, эта встреча имела место в 1903 г. или даже чуть позднее.

Родственники Анненского, жившие в Царском Селе.

Из стихотворения Гумилева «Памяти Анненского» — первое стихотворение в сборнике «Колчан» (1916).

О пиетете, который испытывал Оцуп по отношению к Гумилеву, упоминает в своих мемуарах А. Элькан, жена известного коллекционера и одного из основателей издательства «Аквилон». Рассказывая о костюмированном бале в январе 1921 г., Элькан вспоминает: «Гумилев стоял в углу и ухаживал за зеленоглазой поэтессой (И. Одоевцевой. — В. К.). Николай Оцуп суетился, кого-то искал, у него было лицо подростка, чем-то радостно-взволнованное, может быть, близостью Николая Степановича» ( Элькан А. Дом Искусств//Мосты. 1960. № 5. С. 295).