Александр Панцов - Дэн Сяопин

В общем, в Тайхане и других областях Шаньси, Хэбэя, Шаньдуна и Хэнани, где действовали войска 129-й дивизии, в то время действительно происходили серьезные сдвиги к лучшему. Соответственно возрастал и авторитет компартии в массах. И это несмотря на то, что в 1941–1943 годах в Шаньси и окрестных местах вновь случилась страшнейшая засуха, сменившаяся наводнением. Ко всему прочему добавилось нашествие саранчи. Саранча, правда, не столько доконала урожай, сколько парадоксальным образом спасла людей от голодной смерти: и военнослужащие, и крестьяне набрасывались на нее, хватали, били руками, а потом жарили и жадно ели 199. Только так многие и выжили!

Из Яньани в Тайхан в начале осени 1939 года Дэн привез не только новые идеи, но и новую жену. Звали ее Чжо Линь (Чжо Дорогая вещица), и была она родом из уезда Сюаньвэй, что на северо-востоке провинции Юньнань. Дэна с ней познакомил его приятель, веселый и жизнерадостный Дэн Фа, в августе

1939 года прибывший в Яньань из Синьцзяна, где представлял Компартию Китая при правительстве сотрудничавшего тогда с коммунистами и Москвой местного губернатора Шэн Шицая. Когда-то в Центральном советском районе Дэн Фа, бывший главой всех секретных служб Центрального советского района, яро преследовал Мао, а заодно и Дэна, но все это было в прошлом. В Яньани он стал ректором Партийной школы, а поскольку, как и Дэн Сяопин, был не женат и любил поболтать и шумно провести время, вскоре оба однофамильца сошлись и даже стали жить под одной крышей. «В то время в Яньани Дэн Фа и твой отец целыми днями веселились, — рассказывала дочери Дэна жена Ло Фу, — про них говорили, что они похожи на двух бродячих духов!» 200

«Под одной крышей», конечно, сильно сказано. В то время большинство партийных и военных работников Яньани обитали в пещерах, вырытых недалеко от города в крутых склонах лёссовых гор. Шли эти пещеры длинными рядами на многие ли к северу от городских кварталов вдоль мелководной и каменистой реки Яньхэ. Вот в одной из них и стали жить оба Дэна.

Простота обстановки их не смущала, да они к тому же все свободное время проводили вне пещерного лагеря, в самой Яньани, которую, конечно, нельзя было сравнить с мелкими тайханскими городками и деревнями. Большой город с лавками и харчевнями, шумными рынками и запруженными народом улицами мог доставить массу удовольствий. Японская авиация, правда, сильно повредила его, разбомбив многие дома и разрушив массивную крепостную стену, высившуюся по всему его периметру, но жизнь в городе продолжала бурлить, так что повеселиться в нем действительно было можно. Тем более что с началом антияпонской войны сюда прибыло много патриотически настроенной молодежи, среди которой имелось немало женщин, преданных партийному делу, да еще и симпатичных. А Дэн Фа, хотя был на два года моложе Дэна, понимал толк в амурных делах.

И вот как-то раз Дэн Фа уговорил товарища сходить с ним в яньаньский отдел безопасности, где у него завязались знакомства с юными сотрудницами. Широкий душой, Дэн Фа любил устраивать жизнь неженатым приятелям. Живя в Синьцзяне, он свел, например, брата Мао Цзэдуна, Цзэминя, тоже работавшего у Шэн Шицая, с очень красивой женщиной, бывшей актрисой, которая в конце концов вышла за того замуж. В Яньани же ему страстно захотелось женить Дэна, который, кстати, в то время был довольно импозантным (если это слово применимо к китайским партизанам): худой, очень молодо выглядевший, несмотря на свои 35 лет, с тонкими, но мужественными чертами лица. Он тогда, правда, наголо стригся — «под Котовского», но это только придавало ему бравый вид.

Чжо Линь как раз работала в отделе безопасности, и Дэну сразу же приглянулась: маленькая, ростом даже ниже его, с круглым лицом, густыми бровями и озорными глазами. Понравился ему и ее характер: веселый, боевой и независимый. Нельзя, правда, сказать, что «любовь выскочила перед ними, как из-под земли выскакивает убийца в переулке», но ведь и Дэн Сяопин с Чжо Линь не напоминали Мастера и Маргариту. Тем не менее они стали общаться, захаживать друг к другу в гости (разумеется, в сопровождении Дэн Фа и подруги Чжо Линь) и беседовать на разные темы. Дэн узнал, что родилась она в апреле 1916 года, то есть была на 12 лет моложе его, а следовательно, тоже появилась на свет в год Дракона, как и он сам и как Лю Бочэн. Узнал он и ее настоящие фамилию и имя — Пу Цюнъин (Пу Нефритовый цветок); псевдоним Чжо Линь она выбрала сама в 1938 году, когда поступила на курсы отдела безопасности: все курсанты готовили себя к возможной подпольной работе либо в японском, либо в гоминьдановском тылу, а потому меняли имена и фамилии. Ее отец был известен на весь Китай как «король копченых окороков»: еще в 1920 году он нашел способ консервирования ветчины и основал свое дело — компанию «Сюаньхэ». Он был либералом, долго поддерживал Сунь Ятсена и даже получил от него чин генерал-майора, но в конце концов отошел от революции. Прогорел в бизнесе и во всем разочаровался. Тем не менее дал Чжо Линь и другим своим детям (а их у него вместе с Чжо было семеро) прекрасное образование: Чжо Линь, например, не только с отличием окончила среднюю школу, но и поступила на физический факультет Пекинского университета — лучшего учебного заведения страны. В декабре 1935 года в Бэйпине она, правда, увлеклась коммунистическими идеями, приняла участие в антияпонском студенческом движении и после оккупации города японцами бросила учебу и вместе со старшей сестрой и подругой бежала в Яньань. Здесь в ноябре 1937 года она поступила в школу по подготовке кадровых работников, а став в начале 1938 года членом партии, перешла на краткосрочные курсы отдела безопасности, окончив которые, и начала работать в отделе. Она считала себя интеллигенткой, очень гордилась этим, а потому не принимала ухаживаний солдат и командиров 18-й армейской группы, большинство которых были неотесанными деревенскими парнями.

Не позволяла Чжо Линь переходить грань дружеского общения и Дэну. Позже она вспоминала: «Были ли у него какие-либо намерения на мой счет, я не знала до тех пор, пока он не попросил мою подругу, ту самую, с которой я прибыла в Яньань, поговорить со мной. Она-то и рассказала мне, что он хочет жениться и спрашивает, согласна ли я. Я ответила, что еще молода и совсем не желаю рано выходить замуж. В общем, я ему отказала. Так как все эти старые ганьбу, пришедшие в Яньань после Великого похода, были рабочими и крестьянами, мы [интеллигентные девушки] боялись выходить за них замуж, и не потому, что презирали их, а потому что они не имели образования и нам не о чем было с ними разговаривать… После этого он сам дважды приходил ко мне поговорить. В первый раз рассказал о себе и своих надеждах. Я слушала, слушала и вдруг почувствовала, что он ничего, имеет кой-какое образование, интеллигент. Во второй же раз призадумалась: „Все равно рано или поздно придется выходить замуж, а мне уже 23“. Вот и сказала себе: „Хватит, собирайся!“ И… согласилась». Правда, «выдвинула одно условие: после свадьбы немедленно уехать из Яньани. Я боялась, что [мои подруги] будут смеяться, что я вышла замуж за „деревенщину“». Дэн Сяопин сделал вид, что понял ее волнения и сказал: