Олег Гриневский - Перелом. От Брежнева к Горбачеву

Тут Горбачёв прервал его:

— «Так что рвать переговоры?

— Нет, — ответил Громыко, — идти на частичные соглашения, тянуть переговоры» .

Эту дискуссию Горбачёв завершил так:

— «Пока не надо суетиться. Время работает на нас. Вместе с тем не высказывать большую заинтересованность в разоружении, чем у них. Разоблачать, будто из— за экономических трудностей русские всё равно прибегут и будут выпрашивать соглашения. Пакет усиливает нашу позицию. Поэтому никаких развязок. С помощью проекта мы через РСД притягиваем на свою сторону Европу против СОИ, а американцы подвязываем через стратегическое оружие». [213] Архив Фонда Горбачёва, Материалы А.С. Черняева, Фонд 2, Опись 1.

Руководствуясь такими указаниями, Шеварднадзе попытался поставить в центр переговоров с Шульцем весь пакет предложений по разоружению, который был внесён Горбачёвым в Рейкьявике. И главное, подтвердить обоюдное намерение ликвидировать ядерное оружие. Но Шульц лишь повторял старые американские позиции и заявил, что в Рейкьявике ни о чём не договорились.

Не лучше обстояло дело и на переговорах экспертов, которые возглавляли всё те же Поль Нитце и Виктор Карпов. Уже при первой их встрече в Вене Нитце шепнул другу Виктору:

— Давай попытаемся зафиксировать всё то хорошее, о чём наши руководители смогли договориться в Рейкьявике.

Что ж, идея была неплохой, и Карпов по началу ухватился за неё. Оба переговорщика хорошо знали друг друга ещё с переговоров ОСВ— 1, начатых в далёком 1969 году. Но, как оказалось на деле, американцы стремились зафиксировать лишь советские уступки по РСД и 50%— ному сокращению СНВ. Естественно, об этом договориться было нельзя, хотя заседали они всю ночь.

Полемика между ними достигла предела, когда американцы подняли вопрос об установлении подуровня для боеголовок на МБР и БРПЛ в рамках общего, ранее согласованного уровня в 6000 боезарядов. Вопрос этот был не нов. Он долго обсуждался в Рейкьявике в группе Ахромеев –Нитце, но тогда ни о чём не договорились. А теперь в Вене американцы поднимали его вновь и предлагали, чтобы подуровень для боеголовок на МБР составлял 3300, а общий подуровень для МБР и БРПЛ — 4800.

Это была старая песня, и Карпов отреагировал на неё жёстко: в Рейкьявике мы договорились, что не будет никаких подуровней.

— Извини меня, Виктор, — ответил ему Нитце, — но я должен заявить, что это прямая ложь. Здесь среди нас восемь человек, которые были свидетелями обмена мнениями по этому вопросу между мной и маршалом Ахромеевым в Рейкьявике.

И стал убеждать, что там Ахромеев согласился с тем, что на переговорах американцы смогут поднять вопрос об установлении таких подуровней. Советский дипломат в долгу не остался и объявил лжецом Нитце. Перед поездкой в Вену, заявил Карпов, он встретился с Горбачёвым, и тот назвал «чушью» саму мысль о том, что американцы могут поднимать в дальнейшем вопрос о подуровнях. [214] В «Записи бесед в рабочей группе по военным вопросам 11— 12 октября», сделанной советской стороной, на этот счёт говорится: «Ахромеев: В отношении подуровней, как мы и договорились, мы здесь ничего не записываем, но на переговорах в последующем каждая сторона может ставить свои вопросы». Стр. 66. Understanding the End of the Cold War, Ibid. Карпова поддержал зам министра Александр Бессмертных. Горбачёв, сказал он, никогда не давал согласия на установление этих подуровней. Продолжая предлагать их, США «отходят от той договорённости, которая была достигнута нашими руководителями в Рейкьявике».

Пожалуй, это была самая неудачная встреча Шульца и Шеварднадзе. В речах на конференции они обвиняли друг друга в срыве договорённости в Рейкьявике, и Шеварднадзе назвал позицию США «политическим театром абсурда». Их приватные встречи со всплеском эмоций тоже ни к чему не привели. Американцы чётко обозначили отказ от достигнутого в Исландии взаимопонимания относительно ликвидации ядерного оружия, а вопроса о ликвидации баллистических ракетах больше не поднимали. Шеварднадзе заявил, что разговор с госсекретарём оставил у него «горький осадок». А Шульц сказал журналистам, что переговоры с советским министром разочаровали его.

Такого еще не было. Разъехались они из Вены с ощущением того, что зашли в глухой тупик.

А 17 ноября в Чикаго Шульц публично заявил:

— «Если мы даже уничтожим все баллистические ракеты, нам нужна страховка на случай обмана и других непредвиденных обстоятельств. Составной частью такой страховки могло бы стать соглашение о сохранении небольшого числа ядерных баллистических ракет».

На мечтах ликвидировать всё и вся, озвученных в Рейкьявике, был поставлен крест. Настала пора переходить к реалиям.

Той осенью Рейгану и Горбачёву было не до стратегических вооружений. Их помыслы были заняты делами внутренними.

Трёх недель не прошло после Рейкьявика, как два важных события потрясли Америку. 4 ноября республиканцы потеряли большинство в Сенате, потерпев поражение на промежуточных выборах. И одновременно разразился скандал «Ирангейт».

Популярность президента заметно упала, а позиции его администрации ослабли. В запутанном клубке нечистоплотных сделок, связанных с поставками оружия Израилю, Ирану, Саудовской Аравии и Никарагуа, оказались замешаны высокие должностные лица. Это вызвало негативный резонанс по всей стране. 24 ноября вынуждены были уйти в отставку советник по национальной безопасности адмирал Поиндекстер и директор ЦРУ Уильям Кейси. Потом главу администрации Белого дома Дона Ригана сменил Ховард Бейкер. Начались кадровые перестановки в министерствах и ведомствах.

А в январе 1987 года Белый дом опубликовал обширный, на 40 страниц, доклад «Стратегия национальной безопасности Соединённых Штатов». В нём не было и намёка на то, что администрация США видит хоть какие— то изменения в политике Советского Союза, вызванные перестройкой и новым мышлением Горбачёва.

Как и прежде, в докладе утверждалось: «Москва стремится кардинально изменить международную обстановку и установить господство Советского Союза над всем миром.Именно эта далеко идущая цель определяет всеобъемлющие концептуальные рамки советской внешней политики». Новое только в том, что «за последний год Советский Союз стал значительно более изощрённо управлять инструментами своей власти», такими как торговля и дезинформация. [215] «National Security Strategy of the United States», White House, 1987, p.p. 6 — 7.

Вот и всё. Получалось, что в Женеве и Рейкьявике Горбачёв просто обманул доверчивых американцев. Поэтому изменений в политике США не предвидится.