Екатерина Боже - Говорят что здесь бывали… Знаменитости в Челябинске

Комиссаржевская играла в Александрийском театре шесть сезонов. Без преувеличения можно сказать, что за эти годы ее талант окреп и приобрел новые грани. Несмотря на то что в ее репертуаре было много проходных, неглубоких ролей, в 1896–1902 годах ею были сыграны и роли, снискавшие ей славу. Кроме уже упоминавшейся «Чайки», это роль Ларисы в «Бесприданнице» А.Н. Островского, Маргариты в «Фаусте» Гёте, Мери в «Пире во время чумы» А.С. Пушкина и др. Вместе с этими ролями Комиссаржевская взрослела и всё более и более мечтала о создании собственного театра.

1 августа 1902 года она оставляет Александрийский театр и подписывает контракт с антрепренерами А.Н. Кручининым и С.Ф. Сабуровым на гастрольную поездку по России. Это были большие гастроли, длившиеся почти два года и охватившие обширную территорию от Украины до Поволжья и Урала, от Молдавии до Кавказа. Известность Комиссаржевской благодаря этим поездкам стала действительно всероссийской, и 15 сентября 1904 года она объявляет об открытии собственного театра. Среди ролей, сыгранных ею в нем, – Нора в «Кукольном доме» Ибсена, Соня в «Дяде Ване» А.П. Чехова, Варвара Михайловна в «Дачниках» Максима Горького и др. Начало деятельности театра Комиссаржевской стало культурным событием в России, вызвавшим неподдельный интерес всей литературной и театральной общественности. Максим Горький писал в письме к Е.П. Пешковой: «Моя пьеса („Дачники“. – Прим, авт.) пойдет у Комиссаржевской… Театр Комиссаржевской – дело новое, солидное, и кажется, будет хорошо поставлено».

Однако очень скоро эйфория прошла, и Комиссаржевская стала ощущать на себе и все минусы самостоятельного существования – не хватало глубокого и яркого драматургического материала, талантливых режиссеров и актеров, возникли финансовые проблемы. К переживаниям по поводу судьбы собственного театра прибавилась тревога за Россию. Комиссаржевская сочувственно встретила первую русскую революцию. Отменила в знак солидарности с революционными событиями несколько спектаклей, участвовала в актерском митинге в Панаевском театре, в концертах, сборы от которых пошли в фонд помощи бастующим.

В 1906 году Комиссаржевская решается круто изменить жизнь своего театра. Приглашает режиссера-экспериментато-ра В.Э. Мейерхольда, набирает новую актерскую труппу. Однако этот творческий союз принес печальные плоды. «Мейерхольд создал в театре атмосферу, в которой я задыхаюсь всё это время и больше не могу», – признавалась актриса. Многие видные деятели русской культуры всячески призывали Комиссаржевскую расторгнуть этот противоестественный союз. Уже упоминавшийся князь С.М. Волконский писал в своих мемуарах: «Этот фигляр театральный, сумевший испортить и отравить всё, к чему ни прикасался, взялся за Комиссаржевскую… она была изломана, исковеркана…» Театр всё более и более увеличивал долги. Для Комиссаржевской это стало настоящей трагедией. Она решительно взялась за исправление ситуации и в итоге расторгла договор с Мейерхольдом. «Путь, ведущий к театру кукол, – это путь, к которому вы шли всё время, – объясняла актриса в открытом письме к режиссеру. – Я смотрю будущему прямо в глаза и говорю, что по этому пути мы вместе идти не можем, путь этот ваш, но не мой…» В ответ Мейерхольд откликнулся целым рядом публикаций в прессе. 20 декабря 1907 года состоялся суд чести, на который режиссер вызвал Комиссаржевскую. Однако этот общественный суд не поддержал уязвленного Мейерхольда, признав его требования к актрисе безосновательными.

Театр Комиссаржевской вновь оказался на распутье. Чтобы заплатить долги, Комиссаржевская принимает решение организовать большие гастроли как по стране, так и за границей. Начался последний драматический этап жизни великой актрисы.

Весной 1908 года театр Комиссаржевской выехал на гастроли в Америку.

Выступления прошли в Нью-Йорке, Филадельфии, Бруклине и других городах Северо-Американских Соединенных Штатов. Американские журналисты, писавшие о них, особо выделяли Веру Федоровну Комиссаржевскую, называя ее одной из талантливейших актрис мира. В то же время неискушенная американская публика, не слишком разбиравшаяся в тонкостях театральной игры, нередко шла на спектакли театра только по причине распространившегося слуха, что Комиссаржевская – графиня по мужу. На спектакле «Дикарка» был организован тотализатор, публика делала ставки на то, подойдет ли актриса к стогу сена на правой стороне сцены или нет. Следствием чего стал фактический срыв спектакля. Когда Вера Федоровна приближалась к стогу сена, неистовствовала одна часть зала, а когда она удалялась от него – другая. Ничего не понимавшая актриса доиграла спектакль в полуобморочном состоянии.

Американские гастроли не принесли Комиссаржевской ожидаемой прибыли; антрепренер, их организовавший, скрылся с деньгами, и столь нужные театру средства пришлось зарабатывать в России.

В 1909 году театр Комиссаржевской направляется в гастроли по Дальнему Востоку и Сибири. В ходе этой напряженной поездки Комиссаржевская побывала и на Урале. Прежде, в 1903 году, ее выступления видели оренбуржцы, а в 1904 году – екатеринбуржцы и пермяки. В 1909 году Вера Федоровна посетила с гастролями Челябинск.

В Народном доме челябинцы увидели Комиссаржевскую в «Кукольном доме» Ибсена, а затем, 3 июня, – в пьесе Зудермана «Огни Ивановой ночи». В рецензии на спектакль «Кукольный дом», опубликованной в газете «Голос Приуралья», автор, скрывшийся за инициалами «В.Г.», передает то потрясение от игры знаменитой актрисы, которое пережили челябинцы. В ней он пишет: «Талантливые люди очень просты и жизненны. У них нет ни одного фальшивого штриха, ни одной искусственной, шаблонной нотки в выражении чувств. Всё делается как-то просто и мило. Так и у г-жи Комиссаржевской: у нее выходит до того естественно и просто, что затрудняешься сказать – играет она Нору, или живет сама, пользуясь Норой как символом для выражения своих мук, своего глубоко трагического „я“. То, что она играети что даетэтой игрой, так нераздельно слито, так полно выражено, что нет возможности провести грань между искусством и жизнью… Комиссаржевская это такая мощная сила, что живому человеку не устоять против такого бьющего по сердцу тарана».

Гастроли позволяли заработать средства, необходимые для погашения долгов, но не решали творческих проблем, которые стояли перед театром. Поэтому после гастролей Вера Федоровна вознамерилась взять тайм-аут, распустить театр и принять решение о том, что и как ей дальше делать. 15 ноября 1909 года она написала письмо труппе театра: «…по окончании этой поездки я ухожу из театра. Надолго ли, навсегда ли – зависеть это будет не от меня. Я ухожу потому, что театр в той форме, в какой он существует сейчас, – перестал мне казаться нужным, и путь, которым я шла в исканиях новых форм, перестал мне казаться верным…»