Николай Павленко - Лефорт

А 20 числа, по ведомостям выходцов тех азовских сидельцов, конница их отвезла всех на корабли турецкие против наших морских судов, и те их суды отступили в дальность, да и из конницы их нагайцы все разбежались, тако Господу Богу, творцу нашему, дивная по своей святой воле, за которое Его святое и неизреченное милосердие к роду христианскому в радостных слезах молебно благо благодарствовали» {80} 80 Там же. С 93—94. .

Некоторые подробности сдачи Азова обнаруживаем и в «Отчете» Патрика Гордона: «18 утром состоялся военный совет; было решено подготовить общий штурм ко вторнику. Но чтобы не опережать события, решили пока только выбить турок с вала и не вступать в город… Осажденные видели, что насыпь уже нависает над их стеной, и не имели возможности делать вылазки — если они и пытались, то сразу вязли в рыхлой свеженасыпанной земле. А так как на помощь войск снаружи не было никакой надежды и ежечасно ожидали общий штурм, турки решились капитулировать, на что христиане выразили согласие. Из города выслали двух человек с письмами к генералиссимусу, прося выпустить их с женами, детьми, оружием и вещами. Наибольшей трудностью оказалось то, что турки не хотели выдавать предателя Яшку или Якова (немца, что перебежал к ним в прошлом году и был причиной многих зол), так как он стал турком и вступил в янычары; но все же в конце концов уступили… Турки вышли в полном беспорядке, кто как собрался, вытянули лодки на берег и погрузились вместе с женами и детьми. Тем временем черкасы и казаки вошли в город и бросились хватать все подряд, хотя этого всеми силами пытались не допустить. Комендант города и ача еще с несколькими важными особами и 16 знаменами вышли в сопровождении охраны. Их подвели к генералиссимусу, находившемуся в седле верхом у берега. Пришедшие положили наземь знамена и отплыли вниз по реке» {81} 81 Исторический архив. 1997. № 3. С. 203. .

Вслед за Азовом капитулировал гарнизон форта Лютик. Это произошло при следующих обстоятельствах: накануне вечером казаки приблизились к Лютику и потребовали от гарнизона сдаться, сообщив, что Азов уже капитулировал. Гарнизон, однако, не поверил. Тогда казаки предложили выделить уполномоченных, которые бы убедились, что крепость находится в руках русских войск и что казаки не обманывают их. В тот же день гарнизон сдался.

Тридцатого июля о взятии Азова были извещены специальными грамотами правители иностранных государств — цесарь Леопольд, венецианский дож Сильвестр Валерий, а 7 августа — бранденбургский курфюрст Фридрих III. Во всех грамотах, составленных примерно в одних и тех же выражениях, содержался призыв «для общей пользы всего христианства и для крепчайшей над неприятели победы и одоления, в тот помянутой союз с нами, великим государем, с нашим царским величеством» вступить {82} 82 ПиБ. Т.I. С. 99. .

Московские корреспонденты, получив известие о взятии Азова, поспешили поздравить царя с победой, особо отмечая его личное участие в ее достижении. «…Зело удивились вашему великого государя предивную кротость и смирение, — писал А.А. Виниус, — яко в такой великой победе не вознес своего сердца, но всю победу вышнему Творцу неба и земли приписа и рабов своих трудившихся (вашим же единым государским промыслом) изволил похвалити, идеже все признавают, яко ваш, великого государя, точию был промысл и одержанием с моря помощи город приклонился к ногам вашим государским. Того ради радуйся, о победоносный наш великой царю: превзошел еси Александра древнего, той бо, аще видением пленных Дариевой жены и дщери красотою их не уязвися, обаче о победах своих превознесся и не дате славы Богу… Радуйся, великий наш монарх, иже никакими трудами нипреборим был еси и, еще прежде взятия града того, верою, подобно Исусу Наввину взятием себя обнадежил еси. Радуйся, праведный наш великий воине; иже своих врагов не точию оружием, но милосердием праведным победил еси и толиких врагов поганских животом даровал».

Менее образованные, чем А.А. Виниус, отечественные льстецы умолчали о превосходстве царя над Александром Македонским, но также выражали свое восхищение. Л.К. Нарышкин, дядя царя: «Что нам воздать за такие твои труды, есть ли бы не морской караван удержан был; а то, мой государь, твоими трудами ускорено». Б.А. Голицын: «Не токмо Бог порадовал тебя, моего государя, за твои правые труды, но и всю вселенную, о чем зело со многим радостным плачем, воздав руки, ликоствовали и хвалу Богу возсылали с воплем пения глаголюши: слава во вышних Богу». Г.И. Головкин: «В нынешний, государь, радостный день радостными душами благодарим Господа Бога за превысокую Ево милость о призрении за твои труды, за которые невозможно человеком ничем заплатить, о взятии Азова. И особый твой труд о строении галер на Москве, и в трудном пути и на Воронеже, и поспешения Доном на море кто может достойно прославить! И самое неприятелю баше в Азов вход и препятие без желания своего здравия, и первой неприятелю страх и вашему воинству добычю кто может пред всем светом утаити!»

«Князь-кесарь» Ромодановский: «Писал ты ко мне, господине, о взятии Азова города, и мы обрадючись великой Божий милости, благодарные молитвы воздав за ваше здравие и храбрость, чинили воинскую радость, а притом и потом чрез сие писание ваше к Богу усердное моление и храбрость и над бусорманы всякое мудрое снискание ко взятию Азова похваляем адмирала и при нем генералов, и всех надлежащих чинов начальных людей, и пехоту. И тебя, каптейна, за усердное твое к Богу моление, и всех чинов за милостивое твое к ним спомо-жение похваляем, и вам, что паче многие в трудах ты, господине, пребываешь и нам желаемое исполняешь, и по всему твоему делу, мним тя быть подобна многим верою к Богу, яко Петра, мудростию, яко Соломона, силою, яко Самсона, славою, яко Давида; а паче, что лутчее в людях чрез многие науки изобретается и чрез продолжные дни снискательства их, то в тебе, господине, чрез малое искание или токмо чрез видение все то является во всяком полном исправном том деле. И потом не многих тебе достойную в деле твоем воздать похвалу, токмо Бога молю о милости Ево, дабы тебе впредь милостивое человеколюбие Божие такой поиск везде даровал чрез твое намерение ко имени своему в похвалу; как ныне явилось» {83} 83 Там же. С. 596, 601. .

Среди приведенных выше панегириков Петру послание Ромодановского по форме — наиболее тяжеловесное, но по содержанию богаче прочих, поскольку автор уловил главное в поведении царя — умение быстро оценивать обстановку и столь же быстро принимать решение. Ромодановский единственный из всех отметил заслуги «адмирала», то есть Лефорта, в овладении Азовом. С его стороны это была чистой воды лесть, ибо никакого реального участия ни в морском сражении, ни в осадных работах Лефорт не принимал. Мучимый тяжелой болезнью, он не мог командовать флотом и участвовать в действиях, решивших судьбу Азова.