Георгий Чернявский - Франклин Рузвельт

Последовала несколько комичная поездка по избирательному округу, которая, вероятно, была бы достойна пера сатирика вроде Марка Твена. В нью-йоркской провинции существовало правило, что автомобили, которые встречались еще редко, должны были уступать дорогу лошадям или рогатому скоту. Более того, был принят специальный закон, согласно которому при встрече с телегой или каретой достаточно было того, чтобы кучер поднял кнут. Это означало, что машина должна не только остановиться, но и съехать на обочину. То в пыли грунтовой дороги, то в грязи под дождем, уставшие, но бодрящиеся, с улыбками, не сходившими с лиц, Рузвельт с добровольным помощником, уроженцем Гайд-Парка и старым знакомым Морганом Хойтом, исколесил весь округ. Они останавливались где угодно — на молочных фермах и деревенских улицах, звонили и стучали в двери домов фермеров, трясли руки тем, кто их впускал в помещение, и, разумеется, сулили всяческие блага, если Рузвельт будет избран. В среднем, не считая кратковременных остановок и полных всевозможных обещаний разговоров с избирателями, Рузвельт произносил по десятку речей в день {83} 83 См.: RL. HP. PPF990. .

Однажды, увлекшись, путешественники заблудились и заехали в соседний штат Коннектикут, который к избирательной кампании Рузвельта никакого отношения не имел. Пришлось, извинившись, возвратиться в родные пределы…

Впрочем, многому еще надо было учиться. Если навыками непосредственного общения с избирателями Франклин овладел быстро, то его публичные выступления вначале напоминали доклады на университетских семинарах. Послушав предвыборную речь мужа в городке Пекипси, Элеонора заметила, что он вел себя нервно, был внутренне напряжен, говорил медленно, как бы подбирал слова, между отдельными фразами подчас были томительные паузы. К тому же он казался «ужасно юным» {84} 84 См.: Roosevelt El. Autobiography. New York, 1961. P. 63—64. .

Трудно сказать, какие факторы оказались решающими для исхода выборов. Возможно, некоторые не очень грамотные фермеры полагали, что Франклин является республиканцем, подобно Рузвельту-старшему. Какую-то роль сыграло то, что прогрессизм, стремление к политическим реформам, которые отстаивал демократический кандидат, не особенно вдаваясь в конкретные предложения, становились всё более популярными. Отдельные наблюдатели утверждали даже, что разразившийся в день выборов сильный дождь помешал некоторым пожилым избирателям явиться на участки для голосования, а именно в их среде были особенно сильны консервативные настроения.

Так или иначе, произошло невиданное, в значительной степени случайное событие для этого края: кандидат от Демократической партии победил, обогнав соперника — республиканского кандидата Джона Шлоссера, довольно известного юриста и опытного оратора, более чем на тысячу голосов (15 708 против 14 568). Однако если это и была случайность, то хорошо подготовленная и прежним опытом молодого политика, и его основательной предвыборной агитацией. Несмотря на весьма скромную разницу, боссы Демократической партии торжествовали.

Франклин набирался опыта, учился разговаривать с людьми совершенно различного социального положения и взглядов, находя для них нужные слова. А главное — он постепенно, очень медленно избавлялся от своих аристократических замашек, которые, впрочем, подчас давали себя знать, и этот процесс продолжался с переменным успехом еще много лет. Френсис Перкинс, работавшей в Лиге потребителей и позже ставшей соратницей Рузвельта в политических дебатах и битвах, при первой встрече он не понравился. Она вспоминала, как Рузвельт «ходил из одной комнаты комитета в другую (речь шла об одном из комитетов легислатуры штата. — Г. Ч ), редко разговаривая с его членами, с искусственно серьезным выражением лица, редко улыбался», и что у него была неприятная привычка, которую он сам, вероятно, не осознавал, — задирать вверх голову: «В сочетании с пенсне и высоким ростом это создавало впечатление, что он смотрит на большинство людей сверху вниз» {85} 85 Perkins F. Op. cit. P. 9-14. .

Но когда было необходимо, Франклин мобилизовывался и представал перед людьми из самых различных социальных групп чуть ли не одним из них, что в Америке исключительно важно. Журналист Луис Хоув, который стал позже другом Франклина, с немалым удивлением отметил: «Это была совершенно безнадежная борьба, но Рузвельт выиграл ее» {86} 86 Цит. по: Freidel F. Op. cit. Vol. 1. P. 97. . Сам Франклин постепенно учился «не задирать нос». Он во всё большей мере вел себя так, чтобы его взгляд сверху вниз воспринимался как признак внимания к собеседникам, а не высокомерия.

Победа на выборах произвела впечатление не только среди политиков штата. Ее отметили многие ставшие известными фигуры. Среди них был и только что одержавший блестящую победу на губернаторских выборах в соседнем штате Нью-Джерси Вудро Вильсон — восходящая звезда Демократической партии. Бывший студент Вильсона по Принстонскому университету Джозеф Гаффи посетил его, чтобы поздравить. В завязавшемся разговоре был упомянут успех Рузвельта. «Я думал, что все Рузвельты республиканцы», — сказал Гаффи. «Нет, — ответил губернатор, — этот относится к демократическому крылу семьи. Это — медведь, который еще наблюдает [за происходящим]. Я думаю, у него есть политическое будущее» {87} 87 Цит. по: Gunter J. Roosevelt in Retrospect: A Profile in History. New York, 1950. P 204. .

В начале января 1911 года новый сенатор, приехав в столицу штата город Олбани, расположенный в 210 километрах севернее самого крупного города штата, носящего одно с ним название, принес клятву верно служить своему штату и стране в целом. Будучи человеком богатым, он арендовал в Олбани большой трехэтажный дом, куда перевез всю свою семью, включая трехмесячного Эллиота, нянь и трех слуг Элеонора, отвлекаясь от забот по дому и воспитания детей (эти дела всё чаще передоверялись верным помощникам и слугам), охотно помогала супругу: подбирала материалы, печатала на машинке его предложения и запросы, давала советы, которые Франклин обычно принимал к сведению, хотя отнюдь не всегда следовал им.

Сама аренда дома была актом демонстративным. В то время большинство законодателей штата чувствовали себя как бы в гостях или в командировке. Они обычно жили в удобном отеле Килера, прозванном «ванной», потому что там имелась такая диковинка, как турецкая баня. Семьи же оставались в своих постоянных местах обитания, и постояльцы отеля часто покидали Олбани, чтобы съездить домой. Сняв большой дом и перевезя туда семью, Франклин фактически продемонстрировал, что собирается быть на своем сенатском посту, как говорят американцы, full-time work («полный рабочий день»).